И я снова невольно вспомнил мудрый взгляд и доброе лицо генерал-лейтенанта Строкача. Опять всплыли в памяти его слова:
— Будьте решительны, думайте трезво, действуйте смело — и удача будет сопутствовать вам.
Каратели уже оставили деревню, а мы все сидели молча на чердаке, не в силах пошевелиться после таких нечеловеческих усилий и переживаний.
Вскоре послышались шаги хозяина, поднимавшегося по лестнице.
— Содруги, пойдемте в комнату, они ушли, — улыбаясь, сказал он тихим и приятным голосом.
Мы спустились вниз и зашли в маленькую теплую комнату. Один стол, три стула и две кровати — вот и вся ее скромная обстановка. В комнате стоял запах вареной картошки.
— Моя фамилия Кучавик, а зовут меня Йозеф, — представился хозяин, глядя на нас добрыми глазами с лучиками морщинок.
Все мы по очереди крепко пожали маленькую теплую руку Йозефа, не в состоянии произнести ни слова от переполнявшей сердца благодарности.
От хозяина мы узнали, что находимся в деревне Магале.
Давно уже не приходилось нам быть в тепле, и эта скромная, убогая комнатушка показалась всем удивительно уютной и приветливой.
Мы были голодны. Кучавик видел это и первым делом высыпал на тарелку вареный картофель, пригласив нас к столу.
Какими же вкусными показались нам эти «земяки»[7], почти без всякого жира! Подумав немного, хозяин бережно положил на стол еще кусок хлеба, горсть сухарей и, наконец, чай. Завтрак показался нам совсем роскошным.
— А где же ваша семья? — спросил я Кучавика.
— Когда вы полезли на чердак, я отправил жену и ребенка к соседям. Знаете, дети из любопытства могут проболтаться…
Чем дольше беседовали мы с хозяином, тем больше убеждались в том, что это честный, хороший труженик, по-настоящему любящий свой край и поэтому пошедший из-за нас на такой риск.
Мы успели здесь просушить обувь, подремонтировать одежду, а главное — набраться сил.
С большим интересом слушали мы рассказ Кучавика.
— Это вы не первые у меня, содруги, — сообщил он, стеснительно улыбаясь. Видно, этот человек не привык хвастаться.
Еще осенью 1943 года он приютил у себя трех беженцев из концлагеря. В тот вечер на дворе стояла осенняя погода. Земля, напитанная до пределов дождями, дышала туманами. Вечер был темный, мрачный. Вдруг в квартиру Кучавика кто-то постучал.
— Откройте, — умоляюще просил кто-то по-русски.
— А кто вы? — спросил Кучавик.
— Мы из концлагеря.
Кучавик открыл дверь. У порога стояли трое сгорбившихся и до костей промокших людей. Кучавик пропустил их в дом.
