Кон предсказал мне большое будущее. «И Бог создал женщину…» стал его ребенком. Чтобы сломать сопротивление чиновников из нью-йоркского филиала фирмы, не желавших пускать картину в прокат, утверждая, что у нее нет никаких шансов сделать сборы, Гарри Кон организовал несколько частных просмотров, пригласив на них крупных «звезд», некоторых продюсеров и выбранных наугад журналистов. Эти просмотры имели огромный успех, утвердив его в своем мнении.
– Завтра я прикажу этим упрямцам выбросить картину на рынок, – произнес он.
Мы еще болтали, когда пробило два часа ночи. Желая сделать мне подарок в знак нашего знакомства, он снял трубку и позвонил главному бутафору студии.
– Отыщите визир, – сказал он ему. – И сделайте гравировку: «Вадиму от Гарри Кона». Жду вас у себя.
Я представляю себе, что было бы, если бы боссы «МГМ» или «Каламбии» вытащили сегодня из постели одного из служащих ради подобного каприза. На другой день они имели бы дело с забастовкой. В 1957 году Гарри Кон мог себе позволить такую экстравагантность. В половине третьего визир был доставлен.
– Пусть он принесет вам удачу, – сказал он мне.
Даже Гарри Кон не мог себе представить того успеха, который выпадет на долю нашего фильма, и масштабы скандала, который он вызовет. В сотне городов США были созданы комитеты в защиту морали и нравственности, требовавшие запретить прокат фильма. В церквах и монастырях церковники предавали анафеме Брижит и авторов этого «сатанинского деяния». Больше всех возмущались женщины, отнюдь не защищавшие при этом равенство полов, а вставшие на охрану традиционных основ брака и в защиту слабого пола в обществе.
Аналогичные выступления имели место в Европе, Африке, Японии. Шум, который наделал фильм, бумерангом вернулся во Францию. Случилось невиданное: спустя полгода после выхода фильма кинозалы, которые по идее должны были бы пустовать, оказались заполнены до отказа.
Впрочем, скандал был связан с недоразумением. Возмущаясь видом нагой Брижит, ее бесстыдной чувственностью, критики нападали на сам фильм, в котором впервые шла речь о правах женщины на секс, о тех ее правах, которые были узурпированы мужчинами. Святош доводила до ярости Брижит, загорающая голой, и сцена, когда после венчания она занимается любовью с мужем в то время, как родители и гости ожидают их в столовой. Они буквально брызгали слюной, когда насмешливая, лишенная комплексов Жюльетта появляется в халатике, с вспухшими от любовных утех губами, хватает со стола яблоки и куриные ножки, чтобы покормить своего возлюбленного. Даже выйдя за Мишеля, она относится к нему не как к мужу, а как к любовнику. Мать спрашивала ее: «Ну, как он там?» Брижит отвечала: «Недурно». Мать: «Почему бы ему не спуститься вниз? Ему что-нибудь нужно?» Брижит отвечала: «Об этом уж я позабочусь». Направляясь с подносом к лестнице, она говорила: «Доброй ночи», хотя солнце не достигло еще своего зенита.
