Я не предупредил ее о своем приезде, так как сам не знал, что сбегу из Парижа. Но она не очень удивилась, что я без багажа. Догадываясь о причинах моего столь неожиданного приезда, она не стала задавать вопросов, зная, что в подходящий момент я все расскажу сам.
– В последние дни я волновалась за тебя. И снесла яйцо.
«Снести яйцо» у нее означало, что, предчувствуя какую-либо беду у нас с сестрой, она окружала нас нитями любви, образуя своеобразный духовный кокон.
У нее я совсем пришел в себя, обрел хорошую форму и за три недели завершил сценарий картины «Кто знает?».
Накануне отъезда мать гадала мне на картах.
– Я вижу много счастья, мой дорогой. Большой успех. Не сразу, но в достаточно скором времени. Еще я вижу блондинку. Иностранку.
По возвращении в Париж никакая блондинка меня не ожидала. Зато вскорости, 28 ноября, в кинотеатре «Нормандия» на Елисейских полях первым экраном был выпущен фильм «И Бог создал женщину…»
13
Я сидел в первом ряду балкона, Брижит – слева от меня, Рауль – справа. Трентиньян и другие актеры, кроме Юргенса, оставшегося в Голливуде, присутствовали тоже.
Когда дали свет, публика и гости зааплодировали. Но это не были вежливые хлопки, хотя и не особенно восторженные. Многие зрители, которым картина понравилась, не знали, что сказать, и только покачивали головами, особенно если соседи заговаривали об оскорблении нравственности и порнографии.
Однако искренние комплименты со стороны таких людей, как Превер, Виан и Кокто, доставили мне большое удовольствие. Кокто назвал Брижит «самым женственным из всех известных гермафродитов». Жак Превер считал, что критика набросится на фильм из-за его достоинств: за новую интонацию, за дерзость, очень легкий, необычный для тогдашнего кино стиль. «Дураков можно прогнозировать, – сказал он. – Но они неопасны, ибо беспардонно противоречат сами себе при появлении новой моды».
Брижит, которая уже видела фильм, считала, что он «неплох», но и не подозревала, какое влияние он окажет на ее карьеру.
Прием, устроенный Раулем, очень удался. Брижит была в ударе и всех смешила. Мы с ней мило пообщались. «А ты нас здорово напугал», – сказала она, намекая на мой неожиданный отъезд из Парижа.
В последующие дни я не читал критику. Такую привычку я сохранил навсегда. Мне неохота расстраиваться по горячим следам, читать поспешно высказанные, зачастую лишенные всякой объективности мнения. Спустя же некоторое время можно спокойно прочесть любые точки зрения и вынести из них в конце концов что-то полезное.
