— Что, сам закапывал?
— Закапывал, конечно, не он, — терпеливо объяснял Филипп, — прятали чекисты. По его личному указанию. А потом тех чекистов убивали другие чекисты, как врагов народа. А других чекистов — третьи, и следов не оставалось.
— Не оставалось, — тупо повторил я. Хороводы чекистов кружили в глазах.
— Во время войны почти все резервы сберегли. А какие он рассекретил, дал командирам партизанских отрядов, самых больших, так тех командиров он приказал убить. Вывозили их в Москву самолетами и казнили. Чтобы проговориться не могли. У него, Сталина, были и особые резервы, на случай поражения. Так и не рассекречены до сих пор.
— Откуда же ты знаешь про них?
— Вадим Валентинович рассказал. Его отец в партизанах был и уцелел случайно. Его немцы в плен взяли.
— Получается, вы решили эти резервы найти.
— Да. Вадим Валентинович в архивах работал, и натолкнулся на следы.
— Ты же сказал, заметали следы чекисты.
— Всего никогда не замести. Нужно знать, что искать. Накладные. Требовалось выдать кирки, лопаты, транспорт. Постановление о расстрелах врагов народа, их сразу по три-четыре стреляли. Когда все-все вместе складывалось — выдача инструмента, овса, лошадей, расстрел чекистов — значит, поблизости резерв.
— И…
— И в нашем районе такой есть, — Филипп сказал это так же просто, как «у нас в квартире газ». — Вадим Валентинович ищет, а мы помогаем. Нас-то много, все в округе перевернуть можем.
— Что же вы ищите?
— Необычное. Неизвестную могилу, тележное колесо, ржавую кирку. Для всех мы партизанское движение изучаем. И ребята тоже так думают, кроме нас троих. Чего зря болтать.
— Действительно.
— Вадим Валентинович нас предупредил, что у резервов могут ловушки быть, мины или еще что. Если он не придет в срок, значит, с ним что-нибудь случилось. Вчера он в метро пошел, подземелье такое.
— Слышал.
— Вернуться должен был к полудню. Но не вернулся.
— Поэтому ты пришел ко мне.
— Так Вадим Валентинович велел, — волнение и дрожь оставили Филиппа, он засыпал на глазах. Кончился завод. — Искать его сразу пойдете?
— Искать? Да где?
— Я ведь говорил — в метро, — он с упреком поднял сонные глаза.
— Людей созвать надо.
— Наши не пойдут, — безнадежно протянул Филипп. — Кто им Вадим Валентинович.
— А золото? Клад?
— Все государству отдадут, стоит власти прикрикнуть. Нет на них расчёта.
— Ладно, ты домой иди, я уж сам попробую сообразить. Да, а те, в интернате, домой пишут?
— Кому их читать?
— А твои родители? Грамотные?
