— Иду, — повторил я.
На пороге эксперт по грибам, Филипп.
— Декабрь настал?
— Нет, я не за тем, — мальчишку колотило.
— Холодно?
— Изнутри. Ерунда. Вадим Валентинович не вернулся!
— Непорядок, согласен. А откуда он не вернулся?
— Не знаю. Но он велел, если к ночи не придет, к вам идти.
Лестно. Но непонятно.
— Ты пришел. Садись, пей чай.
— Не хочу, — отмахнулся Филипп. — Я вам рассказать должен.
— Рассказывай, — я шуровал кочергой в топке, стараясь подольше побыть в неведении.
— Я не хочу жить в интернате. И другие тоже. А нам автобус не дают.
— Не понял, — признался я.
— Где вам. Вы в школу для дураков не ходите.
— Нет, — а про себя подумал: как знать.
— После четвертого класса — второй раз на комиссию. Или в интернат, или в дураках навсегда. Был бы автобус — можно учиться в обычной школе, в районе, а жить тут, дома. И в нашей школе можно много чего сделать. Сейчас еще ничего, а до Вадима Валентиновича учителя нас только дебилами и дураками звали. Чуть что, уши крутят или в угол, у вас, мол, мякина в голове, слов не понимаете. Ничему не учили, один крик. Когда Вадим Валентинович приехал, по другому стало. Интересно, и вообще.
— Поздравляю.
— Чего поздравлять? Я в четвертом классе, мне к лету на комиссию. У совхоза денег нет нас в школу возить. Если резерв не сыщем, так и будем дураками. Или в интернат. Вы знаете, из интерната никто назад не возвращается. Отвыкают, не хотят.
— Погоди, погоди. Какой резерв?
— Это и есть самое главное. Нам Вадим Валентинович рассказал. Не всем, а мне, Витальку и Нюрке. Для остальных мы партизанской тропой идем.
Я посмотрел на часы. Поздно, оттого и тупой я. Мне русским языком говорят, а о чем говорят — не пойму.
Филипп догадался о моих трудностях.
— Сейчас я все объясню. Вадим Валентинович разрешил вам рассказать, если с ним что случится.
— Случилось?
— Не знаю, — вздохнул мальчик. — Но он велел рассказать, если будет отсутствовать больше дня. Суток.
Я начинал закипать, но виду не подавал, держался. Поставил чайник на плиту, пусть тоже покипит.
— Резерв — это золото, драгоценности. И они спрятаны неподалеку.
— Клад, значит.
— Нет. Клады — сказочки. А резервы есть на самом деле. Вадим Валентинович историю хорошо знает. Сразу после революции красные много сокровищ попрятали, на случай, если белые победят. Они все время чего-то боялись и прятали, на черный день. Особенно Сталин. Когда с немцами война началась, он приказал делать новые резервы, тайные. Для партизан, чтобы фашистов подкупать. Один купленный фашист роты стоит, говорил он. Но о главных, о больших резервах знал он один.
