В свое время почти так же отзывался об улигерах сказитель Борхонок. «Есть улигеры, как араки, — говорил старик. — Они туманят голову. Если человек поверит в них, он пойдет по плохой дороге… А есть… улигеры, разгоняющие грусть, очищающие душу. Они зажигают в людях огонь смелости, дают им силу».
Вспоминая об этом, Доржи рассматривает книжные полки. «Теперь он заметил, что здесь есть книги, похожие на богатых нойонов. Толстые и важные, они одеты в красные, синие, зеленые халаты. Есть книги, нарядившиеся в желтую кожу. Они лениво дремлют на верхних полках красивых шкафов… На груди у них золотые буквы, узоры, звездочки. Они горят, будто медали, ордена или золоченые пуговицы на мундирах чиновников… Ниже этих толстых и важных книг пристроились книги попроще, а еще ниже — совсем тощие и растрепанные. Они как бедные слуги. На корке одной книги Доржи заметил наклейку, она похожа на заплату на халате пастуха. Много таких книг свалено в кучу на цолу. «Им даже места на полках не нашлось, — пожалел их Доржи. — А может, эти книги самые мудрые. Ведь и многие улигершины в старых халатах ходят?»
Поиски книг, страницы которых, по словам Хэшэгтэ-нагса, начинаются с золотых букв, приводят Доржи к Пушкину. Прочитав рукописный текст изумительной «Сказки о попе и о работнике его Балде», Доржи поразился: оказывается, ему знакомы все лица, с ними он не раз встречался в родном улусе. Жадный поп удивительна похож на ламу Попхоя. «Этот русский улигершин хотел рассказать о Попхое, — думает Доржи, — но Попхоя никто, кроме селенгинских бурят, не знает, а попов знают все в России. Вот он и заменил…». Балда напоминает юному читаТелю Балдана — батрака Мархансая. Он так же, как и Балда, работает за семерых, да и постель у него не лучше соломы.
С годами эта дружба Доржи с великим Пушкиным растет и крепнет. Перед окончанием войсковой школы, в кругу притихших сверстников, Доржи с упоением, одно за другим, читает стихи любимого поэта. Вон он произносит первые слова:
и перед ним знакомые с детства картины: горы, леса, одинокие-юрты. «И вот он видит Ичетуй, степь — дорогую, знакомую до последней травинки, до мелкого камешка». С трепетным волнением читает Доржи стихи поэта, посвященные старой няне, и перед его взором встает образ любимой матери. Веретено в ее руках вертится все медленнее и медленнее, вот-вот оторвется пряжа, и оно упадет.
С неотразимой силой звучит могучий и прекрасный пушкинский стих в исполнении мальчика Доржи, познавшего чарующую прелесть поэзии. Его слушают, затаив дыхание, одноклассники, слушает, и опальный учитель русской словесности. Книги с золотыми буквами-найдены!
