— Стой, Еши! Ты мне всех собак погубишь! — завопил Мархансай. — Да остановите же этого сумасшедшего!
А Еши размахнулся и с плеча ударил волка дубиной. Тот распластался на земле, сник, но через миг вскочил. Собаки всей сворой навалились на него. По земле покатился лохматый, визжащий клубок… Казалось, что волку пришел конец. Но он как-то выбрался и затрусил прочь, покачиваясь, как пьяный. Собаки замешкались. Еши хлестнул Рыжуху… Волк метнулся в одну сторону, в другую, потом прижал уши и махнул напрямик в степь. Собаки кинулись за ним.
— Уйдет! — закричал Доржи.
И тут все увидели: вытянувшись в струну, почти не касаясь земли, мчалась Рыжуха. Еши припал к ее шее. Он не погонял, не управлял ею, — лошадь обрела, казалось, и разум, и охотничью хитрость.
Вот они все ближе и ближе. Волк обернулся: Рыжуха уже рядом, а чуть дальше мчится разъяренная свора собак. Волк пустился на хитрость и припал к земле. Рыжуха пролетела над ним, но, очевидно, разгадала его уловку и сразу же круто повернулась назад. Чтобы не упасть, Еши вцепился ей в гриву.
Улусники замерли от удивления.
— Знаменитый будет скакун, — с восхищением проговорил Мунко-бабай. — За всю жизнь не видел такого.
Рыжуха вскинула задние ноги, волк отлетел на несколько шагов и безжизненно распростерся в пыли. На зверя набросились собаки, он уже не сопротивлялся.
Размахивая руками, к месту схватки бежал Мархансай.
— Собаки шкуру испортят! Еши, прогони собак! — кричал он.
Когда люди подошли ближе, волк был еще жив. Он лежал с проломленным черепом, хрипел и изредка вздрагивал. Доржи до отказа натянул тетиву лука. Стрела мягко ткнулась в свалявшуюся шерсть волка и упала рядом.
— Вот какие у меня собаки! — прищелкнул языком Мархансай. — Не зря их кормлю…
Все поняли, что Мархансай собрался присвоить шкуру волка.
— При чем тут собаки? — проговорила мать Доржи. — Пусть Еши возьмет шкуру. Это он на Рыжухе загнал волка… А собакам и мяса хватит, если они станут его есть…
— Как так?! — испугался Мархансай. — Если бы не мои собаки, волк давно бы расправился с Рыжухой. Я вон каких псов лишился. Надо же возместить убыток…
— У нас волк двух овец зарезал, — вздохнула жена Сундая, — а вы о псах толкуете.
— Волк и тебя загрыз бы, если бы не мои псы, — проворчал Мархансай.
— Пускай Мархансай забирает шкуру, — равнодушно проговорил Еши. Хотел сказать, что она летняя, негодная, но смолчал.
Только сейчас Еши заметил рану на задней ноге Рыжухи. Рана была большая, но не глубокая.
