Толстая кошма у входа распахнулась, в юрту вошли две девушки — Жалма и Дулсан. Обе они сироты и пасут коров у богатея Мархансая Жарбаева.
— Мать еще доит коров?
— Не знаю… — неохотно ответил Доржи. Мальчику жаль было расставаться со своими видениями.
В юрту вошли сразу несколько женщин, и с ними мать. Как только она перешагнула порог, в юрте словно потеплело.
— Что это ты пропадаешь на весь день? — упрекнула она сына. — А я хотела тебе на штаны заплатки поставить.
Доржи закрыл руками рваные штанишки, спрятал ноги.
Мать сняла старую отцовскую куртку, надела зеленый халат, черную плюшевую безрукавку. Доржи следит за каждым движением матери. Она самая красивая, самая добрая и умная…
Доржи любит слушать разговоры взрослых. У мужчин бывает так: когда соберутся, закурят, а потом начнут разговаривать о засухе, о суровой зиме, о зуде[13], о чьих-то долгах… Помянут недобрым словом зайсанов[14] табангутских, сартульских, цонгольских… Потом кто-нибудь заговорит о тупом и злобном Тыкши Данзанове, о Гомбо Цоктоеве, о богаче Мархансае Жарбаеве. Все улусники знают о темных делах главы Селенгинской степной думы[15] тайши Юмдылыка Ломбоцыренова, но ругают его шепотом — лучше не связываться с этой черной свиньей. Ведь говорят в народе: «Если бедняк подерется с собакой — останется без подола, если свяжется с богачами нойонами — может остаться без спины». Соседи говорят, что тайша Ломбоцыренов часто стал пить араки с молодым тайшой Хоринской степной думы: значит, они затеяли черное дело. Так говорят соседи. Доржи хочется узнать, что это за черное дело… Или вот еще: Ломбоцыренов в степи второе лицо после бурхана-багши[16]. А недавно Доржи узнал, что тайша подарил жене иркутского губернатора соболей на несколько тысяч рублей. Зачем он подарил столько соболей? Он ведь совсем не добрый: приезжал в улус плотник, из-за сорока пяти копеек тайша его так избил, что у того на теле живого места нельзя было найти. У кузнеца Холхоя половину косы выдрал.
Хорошо бы узнать, кто выдумывает про тайшу злые, обидные песни, которые тайком распевают бедняки улус-ники. Повидать бы того человека… Но разве увидишь? Он живет, наверно, далеко-далеко…
Доржи любит также слушать рассказы охотников. Чудной они народ: думают, что все им верят. И тому, что на медведе они верхом ездили и лисиц за хвосты ловили. А один про медведя рассказывал, будто тот издалека принес дымную головешку и стал пчел из дупла выкуривать, чтобы медом полакомиться.
