— Известно, как произошло?
— За городом загорелся дом! — проговорил скуластый оперативник, сидевший у него за спиной. — По телефону кто-то вызвал пожарных. Они выехали на вызов, сделали свое дело и обнаружили в доме труп.
— Задохнулся?
— Если бы, — усмехнулся оперативник. — А разве дежурный не сообщил? Вот сонная тетеря! Явно не бытовуха. С пулевым отверстием во лбу.
— Кто хозяин дома?
— Млещенко! — Опер опять усмехнулся, как бы подчеркивая этим, что история не закончилась одним покушением на Дригорович возле его дома.
— Млещенко? — удивленно вскинул голову Аристарх.
— Он самый.
— А чей труп? — Акламин уже готов был услышать, что труп хозяина дома.
Но скуластый оперативник не подтвердил этого, ответил неопределенно:
— Черт его знает: может, хозяина, а может, еще чей-то!
— Не стоило ему покупать этот дом, — вставил тот, что был в роговых очках, — только нам работы прибавил.
Посмотрев сквозь лобовое стекло на еще пустынную улицу, по которой ехали, Аристарх ничего не ответил. Утро мощно входило в свои права, город медленно начинал просыпаться. Выехали за его пределы. Дорога полетела под колеса автомобиля. У нее была своя беспокойная жизнь.
Подъехав к загородному дому Млещенко, увидали на площадке перед домом две пожарные машины. Их расчеты уже свернули все шланги и занимали свои места в авто, собираясь уезжать. Акламин окинул взглядом пожарище. Сразу бросились в глаза провалившаяся крыша, выбитые окна, стены в языках копоти, распахнутые двери и много воды и пены вокруг. Оперативники выпрыгнули из автомобиля. К Аристарху подошел руководитель пожарного расчета — высокий, широкой кости человек в каске и пожарной робе, — протянул широкую крепкую ладонь для приветствия:
— Труп в доме! — сказал коротко. — Мы его не трогали. Намочили, правда.
— Чей труп? — спросил Аристарх.
— Не хозяина. Я Млещенко знаю.
— В прокуратуру сообщили? — поинтересовался Акламин и пожал протянутую ладонь.
— Всем сообщили, сейчас приедут, — устало кивнул пожарный и показал рукой на дом. — Сделали все, что смогли.
— Отчего загорелось? Мысли какие-нибудь есть? — спросил Аристарх.
— Мысли есть, — последовал утвердительный кивок, и пожарный снял с головы каску. Голова была крупная, как и он сам, но лицо с мягкими чертами, никак не подходившее под грубую пожарную робу. Впрочем, и голос не очень сочетался с такой внешностью — отрывистый, жестковатый, без полутонов и плавности. — Окончательные результаты будут позже, но по всему видно постороннее занесение огня. Иначе говоря, поджог.
