Кенар и вьюга | страница 39



Будка Илие-стрелочника стояла возле самой насыпи, и у Фэнуцэ не было другого дела, как целый божий день глазеть на поезда, натужно пыхтевшие на подъеме или мчавшиеся вниз по склону под скрежет раскаленных докрасна тормозных колодок.

Мальчик часто бегал на станцию, путался под ногами у взрослых и внимательно прислушивался к разговорам…

— Смотри-ка, опять Постэварул весь в тучах… Опять, значит, жди потопа!..

— Да-а… Это знак верный: когда на Постэварул белая папаха, в Тимише всегда дождь…

— Если пассажирский из Чичеу опоздает, до костей промокнем…

Поезда привозили в Тимиш свежий хлеб и новости. Слухи распространялись с невероятной быстротой: поселок жил тихо и мирно, но ущелье, словно огромная каменная раковина, бережно доносило отзвуки далеких житейских волн.

Каждый день Фане Грэдяну проезжал перед будкой стрелочника по нескольку раз всегда на одном и том же паровозе и с одним и тем же кочегаром. Паровоз никогда не ездил дальше Предяла и только помогал тяжелым составам преодолевать крутизну.

Машинист частенько отпрашивал мальчика у Илие-стрелочника и брал его к себе на паровоз. Жил Фане Грэдяну в небольшом домике у самого подножья Пьятра Маре. За хозяйством смотрела его матушка, маленькая старушка, которая еле дотягивалась рукой до плеча своего сына-великана.

Однажды, когда Фэнуцэ как раз гостил у своего друга, на станции собралось человек шесть машинистов из разных мест. Время близилось к полудню — по расписанию в этот час поездов не было.

— Я слышал, ты можешь кулаком быка повалить, — обратился один из машинистов к Фане Грэдяну.

— И камни зубами крошишь! — добавил другой.

— Нет, зубами не крошу… — ответил Грэдяну.

Фэнуцэ прошмыгнул к насыпи и отыскал камень, именно такой, какой требовалось, — плоский, не слишком толстый и с ровными краями.

— Вот, покажи им, дядя Фане.

Машинист раскрошил камень, как сухую лепешку. Железнодорожники только качали головами и посвистывали.

— А вагон в гору толкать сможешь?

— Шагов на триста смогу.

Нашелся и один Фома Неверный, который отыскал камень потверже и протянул его Грэдяну:

— Попробуй вот этот.

Фане подмигнул своему тезке, осмотрел камень со всех сторон, плюнул на него, крякнул и обрушил огромный кулак — камень раскололся на две ровные половинки.

Остальные машинисты до синяков поотбивали руки, пытаясь повторить номер. Один из них не сдержался:

— Вот бык бешеный!.. В эдаких лапищах небось куриное яйцо само треснет…

Фане Грэдяну здорово обиделся. Глаза великана вспыхнули, желваки заходили… Фэнуцэ верил, что стоит его тезке поднапрячься, и он сможет толкать целый состав, выворачивая своими громадными башмаками шпалы из насыпи. Но в тот раз машинист лишь пристально посмотрел на обозвавшего его быком и очень тихо спросил: