— И то правда, — ответил я.
— Ну а ты чем занимаешься? Все это время жил в Токио?
— Я тут с тех пор, как закончил институт и сразу женился. Вообще я сейчас писатель.
— Писатель?
— Ну, вроде.
— Ничего себе! Ну еще бы, ты же так здорово читал вслух, — сказал он. — Да, и вот еще что… не сочти, что перекладываю этот груз на твои плечи, но мне кажется, что Саёко ты нравился больше прочих.
Я ничего ему не ответил. Да и старший брат моей бывшей подруги тоже больше ничего не сказал.
На том мы и расстались. Я пошел в мастерскую за своими часами, а старший брат моей бывшей подруги медленно спустился к станции Сибуя. Его спина в твидовом пиджаке затерялась в толпе.
Больше мы с ним не встречались. Случай свел нас всего дважды — в двух городах, что почти в шестистах километрах друг от друга, почти через двадцать лет. Посидели с ним за одним столом, попили кофе, поговорили о разном. Не просто поболтали о том о сем. Чувствовался в нашей беседе некий глубинный смысл того, что именуется жизнью. Но и то — не сам этот смысл, а всего лишь случайный намек. А больше ничего важного или естественного нас с ним и не связывало.
[Проверочный вопрос: На что же именно важное в жизни двух этих людей символически намекают две их встречи и беседы?]
Ту красивую девочку с пластинкой «With the Beatles» я тоже больше не встречал. Наверное, она так и шагает по мрачному школьному коридору в 1964-м, а юбка ее все так же трепещет. Девочке по-прежнему шестнадцать лет, и она все так же бережно прижимает к груди замечательный конверт с черно-белой фотографией Джона, Пола, Джорджа и Ринго в полутени, как самое важное в своей жизни.
