Стражники по обычаю встретили почитаемого молчанием.
Марион вышел во двор и сказал:
- Говорите!
Чернобородый горбоносый стражник из рода даргов хмуро проронил:
- Погиб Ваче! Воины охраны каравана, что пришел из Семендера, сообщили: убил его вождь берсил Урсулларх у брода через реку Озень... Урсулларх убил и Масуда, сына Т-Мура... Только двое они были леги, остальные воины охраны - гаргары. Они не сумели отомстить...
Кто-то из толпящихся особняком в углу двора гаргаров зло выкрикнул:
- Это был честный поединок! Хазарин-берсил предложил бой, и албан-лег принял его. Так за что же мстить? Это не по обычаю! Он мог бы отказаться от поединка, и никто не осудил бы его!
Наступило тяжелое, не предвещавшее ничего хорошего молчание, но чернобородый помешал готовой вспыхнуть ссоре, продолжив:
- Урсулларх грозился убить и тебя, Марион. Ему не терпится сразиться с тобой в поединке.
Марион не обратил внимания на последние слова чернобородого. Хазарская палица, с размаху опущенная силачом-берсилом, так не оглушила бы Мариона, как известие о смерти Ваче и юного Масуда. Из всех воинов нижнего города было только три воина из рода легов, теперь он остался один. Единственный защитник рода. Т-Мур посажен в зиндан за неуплату долгов, а два его старших сына проданы в рабство на невольничьем рынке в Ширване. Преданный и храбрый Ваче! Трижды бились они плечом к плечу на северной стене с хазарами, и много раз меч Мариона спасал родича, а щит Ваче прикрывал грудь Мариона. О Ваче, Ваче! Где сейчас бродит твоя душа? Встретилась ли она с душой юного Масуда?
Видя окаменевшее лицо Мариона, стражники сочувственно зашумели:
- Марион, мы отомстим!
- Пусть приходит проклятый Урсулларх со своими берсилами!
- Мечи наши ждут его!
- Берсилы храбры на своей земле!
Но кричали только воины из рода даргов. Стражники-гаргары молчали, украдкой переглядываясь.
К Мариону протолкался широкоплечий круглолицый дарг Золтан. Он пытался казаться печальным, но невольная улыбка пробивалась на его добродушном румяном лице и радостно блестели глаза из-под густых сросшихся бровей:
- Марион! Я разделяю с тобой твое горе, верь, твое горе - наше горе... но у меня родился сын! И я назвал его в твою честь Марионом! Пусть он станет таким же великим воином, таким же добрым и справедливым! Да благославят тебя предки!..
- Спасибо, Золтан, я обязательно навещу твоего сына.
Добродушный стражник неловко потоптался, нерешительно хмыкая, потом выпалил, отведя глаза:
