Из настоящего черед прошлых событий кажется неотвратимым. И киммерийцы, и скифы, и хунны, и хазары приходили в Албанию ради грабежа. Пришельцы вытаптывали поля, разрушали жилища, оскверняли домашние очаги, но подобно насытившейся, раздувшейся от добычи змее, медленно уползали обратно в степь. Никому и никогда не удавалось еще истребить народ. Оставшиеся в живых, спасшиеся от рабства, возвращались на свои пепелища. Вновь распахивались поля и восстанавливались жилища, и вновь звучала в городах и селениях албанская речь. Было кому поддержать друг друга в трудную минуту, было кому передать обычаи, рассказать предания, сохранить заветы предков, ибо только памятью прошлого люди мудры в настоящем. Восемь раз Марион отбивал хазар от Дербента, защищая не просто свой очаг, не просто свободу, но и род свой, и память, ибо сын раба уже не вспомнит, что он - албан. Четырежды была прорублена кольчуга Мариона, трижды в его руке оставалась лишь рукоять меча, и только случай спасал его от гибели, и тело его пятнисто от шрамов, подобно шкуре леопарда. Но в последний раз хазары напали двенадцать весен назад, и за двенадцать мирных лет в жизни города произошло столько непонятных и грозных перемен, что Марион стал все чаще и чаще приходить к мысли: хазары и тем более персы не столь уж страшны для албан, что внешний враг - это еще не самое худшее.
Вечереющее солнце коснулось своим раскаленным краем вершины горы. Скоро наступит темнота. Наказав молодому стражнику ночью не спускать глаз с дороги, чтобы не просмотреть сигнальных огней заставы, Марион по крутым узким ступенькам протиснулся в лаз, ведущий в караульное помещение. Толща стен башни не прогревалась даже летом, и низкое сводчатое отверстие дохнуло сырым холодом. Лаз вел круто вниз и влево. Плечи касались противоположных стен. Глаза с трудом различали ступеньки: только на повороте горел единственный светильник. Здесь все было продумано для обороны. Тесное, неудобное пространство лишало врага численного преимущества, и нападавшие, поднимаясь, не могли действовать ни мечом, ни копьем. Однажды Марион один сумел отстоять сторожевую башню, копьем сталкивая хазар в лаз.
В низком полутемном караульном помещении стоял грубо сколоченный стол и несколько широких деревянных лавок-лежанок. Свет с трудом проникал в сужающиеся внутрь бойницы, расположенные на высоте груди. Со двора доносились оживленные отрывистые голоса. Там обсуждали последнюю новость, слышалось: хазары... предводитель Урсулларх... Ваче защитил честь легов...
