– Но подумайте, каково мастерство этих актеров, если они способны обманывать даже завзятых ловеласов вроде этого Тома! – воскликнул капитан.
Загорский согласился, заметив только, что театр – лишь одно из многих дел, где китайцы достигли совершенства.
– Возьмите что угодно, от самого простого ремесла и до самого высокого искусства, вплоть до музыки и литературы, и вы увидите, как высоки вершины, которых достигли китайцы и как сложны и извилисты пути, которые ведут на эти вершины, – сказал Нестор Васильевич. – Только иногда это очевидно, а иногда надо знать правила, которым следует то или иное искусство.
– Да, – закивал капитан Плант, – это что-то необыкновенное. Взять хоть эти их резные игрушки из слоновой кости, помещенные одна в другую, притом что по законам физики это совершенно невозможно.
Загорский не возражал, заметил только, что в случае с игрушками речь идет лишь о долгой и чрезвычайно кропотливой работе резчика, который вырезает из цельного куска помещенные друг в друга изделия. Но, однако, бывают случаи, когда, кажется, законы физики действительно нарушены. Например, мастера ушу, которые могут значительно уменьшать свой вес и повисать на полосках бумаги, или даосы-отшельники, способные практически ничего не есть неделями и даже месяцами.
– Именно, – согласился капитан. – Иной раз Китай мне кажется не просто другой страной, но другой планетой.
Так, за приятными разговорами быстро протекли все пять дней на пароходе.
– Не спрашиваю о цели вашего путешествия, но от души надеюсь увидеть вас еще раз на обратном пути, – сказал капитан, на прощанье крепко пожав руку Загорскому.
Путь от Чунцина до Чэнду Нестор Васильевич с товарищами проделал на мулах – и, учитывая печальное состояние дорог, путь этот оказался куда менее удобным, чем круиз на «Шутунлуне». Но тут уже точно выбирать не приходилось.
– Будем считать это разминкой перед основным путешествием, – сказал Загорский Ганцзалину и посмотрел на Цзяньяна-гоче. – Кстати сказать, за сколько дней, по-твоему, мы доберемся до Лхасы?
– Ни за сколько, – безмятежно отвечал карлик. – О днях речи не идет. О неделях, впрочем, тоже. Если нам очень повезет, добираться будем месяца три-четыре, если не очень – все полгода.
– Примерно так я и полагал, – кивнул Загорский.
– Не смыслит Вавила ни уха, ни рыла, – подумав, заявил на это Ганцзалин.
– Это ты к чему? – заинтересовался Нестор Васильевич.
– К тому, что человек все меряет по себе. Брат Цзяньян – карлик, и ноги у него в два раза короче нашего. Это значит, что и двигается он в два раза медленнее. Так что быстрее будем, а не в три месяца.
