– Какое же? – спросил Загорский (они уже быстро шли по дороге, такой ухабистой, что ночью легко можно было сломать ноги, но брат Цзяньян очень ловко скакал по ней на своих ходулях). – Какое это оружие? Твой посох? Или, может быть, благословение Победоносного?
– Что-то в этом роде, – весело оскалился карлик.
Ворота Гуйюань-сы на ночь были закрыты. Разумеется, ни ворота, ни стены не могли остановить Загорского. Он с легкостью преодолел их и перетащил с собой карлика. Они двинулись по темным монастырским пространствам, совершено пустынным в этот предутренний час. Их ожидало пять внутренних дворов и множество построек, среди которых нужно было безошибочно выбрать ту, где прятались разбойники. Загорский привык доверяться интуиции, но одной интуиции было недостаточно. К успеху вела лишь интуиция, соединенная с разумом.
Некоторые из помещений только строились, мимо них Загорский с братом Цзяньяном проходили, даже не замедляя шага: разбойники не захотели бы дышать строительной пылью. Вряд ли они прятались в каком-нибудь богослужебном павильоне или, например, в Колокольной или Барабанной башне – те были слишком тесны и не приспособлены для жизни.
Нет, разбойники очевидно скрывались где-то в жилых помещениях. Но где именно? По расчетам Загорского, рассвет должен был начаться где-то через час, так что следовало поспешить. Заглядывать во все жилые постройки без разбора значило поднять переполох, а после гибели старухи Бо это было смерти подобно.
И вдруг Нестор Васильевич остановился как вкопанный. Возле длинного одноэтажного строения тянулись веревки, на которых сушилось мокрое белье. В этом не было ничего странного: монахи тоже люди, и им тоже надо сушить свои рясы. Однако странно было, что на веревке не висело ни одного монашеского балахона – только одежда мирян.
– Кажется, мы пришли, – сказал Загорский.
Им повезло. Строение не делилось на кельи, а имело одно большое помещение, где вповалку спали разбойники. Нестор Васильевич оставил карлика на пороге – наблюдателем – а сам бесшумно, как тень, проскользнул внутрь. Ни один человек не проснулся при его появлении.
Однако в доме были не только люди.
В кромешной тьме блеснули два зеленых глаза, и тишину разрезал ужасающий вой. Через секунду огромный кот неразличимой масти с боевым воплем бросился на незваного гостя. Загорский увернулся от грозных когтей и на лету так шлепнул котика ладонью, что тот покатился по полу и с жалобным мявом метнулся за дверь.
