Вылезавших из окопа солдат Бай Лана разведчики обыскивали и связывали попарно – так, чтобы они могли сами идти, но не бежать. Сань Цзылу поинтересовался, все ли иностранцы целы. Получив утвердительный ответ, успокоился и потерял к Загорскому всякий интерес.
Бывшие пленники, впрочем, и сами уже повылезали из окопов и направлялись прямым ходом к своим освободителям. Впереди всех спешила Габи, за ней поспевал Эл Джонсон-младший.
– Что тут у вас происходит? – с любопытством спросила Габи.
Загорский улыбнулся ее непосредственности и сказал, что доблестные разведчики генерала Чжао взяли в плен волков из армии Бай Лана.
– Вот в кого бы прицелиться, – мечтательно сказал американец, – уж я бы в эту желтую лягушку не промахнулся.
Загорский мягко выговорил ему, заметив, что нехорошо все время называть китайцев желтыми лягушками, это может их обидеть. На это Эл отвечал, что китайцы все равно не понимают человеческого языка. Некоторые понимают, возразил Нестор Васильевич, например, мой помощник.
– О! – воскликнул Эл, пораженный этой мыслью, – прости, братишка, я не тебя имел в виду!
Ганцзалин зверски оскалил зубы, потом внезапно засмеялся и сказал по-английски с резким акцентом:
– Ничего. Я это на свой счет не принимать.
Габи осторожно заглядывала в окоп, откуда один за другим понуро вылезали солдаты Бай Лана.
– Но они же не пострадают, – тревожно спрашивала она, – ведь они военнопленные, их не могут расстрелять?
Загорский успокоительно кивал: разумеется, военнопленные, разумеется, не могут. Вдруг какой-то маленький солдатик, забившийся в самый угол окопа, поднял понурую свою голову и увидел стоящую на краю окопа Габи в полевой форме, но без фуражки и с распущенными волосами. Неизвестно, что ему причудилось в этот момент, но глаза у него стали круглыми, и он что-то взвизгнул. Не отрывая глаз от барышни, солдат схватил прислоненную к стенке окопа винтовку…
Слишком поздно Загорский, отвлеченный разговором с Джонсоном, услышал крик «ведьма!», слишком поздно увидел направленную на Габи винтовку. Солдат дернул затвор, две темных тени одновременно взмыли в воздух: Загорский в прыжке оттолкнул фройляйн Шлоссер, сбивая ее с траектории пули, а Ганцзалин обрушился в окоп и намертво придавил собой стрелка.
Но выстрел все-таки грохнул…
Габи лежала на земле, хватая воздух ртом, глаза у нее быстро тускнели, на груди расползалось темное пятно. В глазах у Загорского потемнело, мир накренился и стал валиться на него сверху. Сквозь темноту и пустоту расслышал он звериный крик Эла.
