— Да ладно тебе, Анечка, — махнул рукой Миша, — ее величество и без нас прекрасно веселится. Как сказал его высочество, любуясь на волосатую грудь братьев Шуваловых, — девушка прыснула.
— У них еще ничего, а вот у Алексея Григорьевича, вот там да… есть на что полюбоваться, — и они негромко рассмеялись.
— Кхм, — многозначительно произнес я, привлекая к себе внимание. И парень, и девушка встрепенулись, посмотрев на меня.
— Простите, ваше высочество, мы, наверное, слишком много себе позволили, — пробормотала девушка и присела в реверансе. Учитывая, что на ней был надет гвардейский мундир, а на плечи наброшен теплый плащ, выглядело это убойно.
— Я бы больше оскорбился позорящей мундир сценой, — задумчиво проговорив, посмотрел на девушку. — Но, так как это было распоряжение ее величества, то, кто мы такие, чтобы против него идти? И, кстати, вы не были мне представлены, с кем я вообще сейчас беседую?
— Простите ваше высочество, — парень снова поклонился. — Камер-паж ее величества Михаил Сафонов, а этот странный подпоручик — Татищева Анна Алексеевна, фрейлина ее величества Елизаветы Петровны.
— Меня же вы и так знаете, — я снова посмотрел на окна. — Кто вообще придумал этот идиотский фарс?
— Ее величество считает, что такие маскарады — это оригинально и свежо, — пробормотала Анна. — И она взапраду очень огорчилась, когда вы, ваше высочество, не оценили ее придумки. Елизавета Петровна даже слезу пустила от огорчения, после вашего ухода сегодня утром.
— Что не помешало ей принять Ботта, — скептически заметил Сафонов. — Видно же, что австрияк нисколько ее не уважает и всячески пытается насмехаться.
— Но он по крайней мере просто насмехается, а Шетарди открыто говорит, что смыслом своей жизни в России ставит свержение Бестужева, — наклоняясь к нам тихо проговорила Анна.
— Когда это он такое говорил? — Сафонов наморщил лоб, видимо, пытаясь вспомнить, о столько вопиющем факте.
— Я слышала, как они с Лестоком разговаривали, — ответила Анна слегка смущенно.
— Ты что же подслушивала? — я не смог сдержать улыбки.
— И ничего я не подслушивала, — она явно смутилась. — Просто они громко говорили, а я хорошо знаю французский язык. А вот французский посол, похоже, уверен, что здесь в России девушек учат только вышивать.
— Я не хочу вас огорчать, но и французский и австрийский посланники абсолютно уверены, что и мальчиков в России учат только… — тут я слегка завис, ну не вышивать же мальчишек учат на самом деле, хотя это было бы пикантно. — Только бражничать и по куртизанкам бегать, — выкрутился, наконец-то.
