В целом я пришел к выводу, что при русском дворе сейчас все заняты перераспределением занимаемых мест и позиций. Шли последние устранения бироновщины и затирание любых упоминаний о несчастном малолетнем императоре Иване и его дуре-мамаше, которая умудрилась все профукать за столь короткий срок своего правления. Также по некоторым оговоркам я понял, что идет постепенное разделение на три, как бы так выразиться, большие фракции: Бестужев-Рюмин, Лесток и, как ни странно довольно миролюбивый граф Воронцов, за которого Елизавета в скором времени планировала выдать еще одну свою родственницу, которая являлась также родственницей барона Корфа. При этом делились они на лагеря в зависимости от того, на сближение с какой европейской страной были больше ориентированы их лидеры. Чьего лагеря придерживался всесильный Разумовский пока было неясно. Он вообще, судя по описаниям Корфа, был довольно мутным типом. Ладно, дай бог, мы когда-нибудь приедем уже в Петербург, и я попытаюсь на месте разобраться что там к чему.
А вообще это зимнее путешествие немного выбивало из колеи. Нет, я понимаю, что Елизавета торопится привезти внука Петра Великого — это у меня такой будет официальный титул, если Корф ничего не напутал, чтобы таким образом укрепить свое положение, предъявив племянника в качестве наследника престола, но у меня складывается ощущение, что, мы чаще где-то стоим, нежели едем. Да еще и эти отголоски войны за австрийское наследство заставляли нас петлять, вместо того, чтобы ехать прямо.
Мы прибыли на какой-то постоялый двор, когда из-за разыгравшейся метели уже практически не было видно дороги. Более того, последнюю милю мы больше шли пешком, чем ехали, постоянно выталкивая из снега кареты. Даже меня не минула сия участь, да я, собственно, и не старался увильнуть. Надо, значит, надо, и нечего ныть сидеть.
К счастью, кучер знал дорогу, да и постоянно выезжающие вперед Крамер и Бастиан, ехавшие верхом, не дали нам сбиться с пути. Тем более, что вот такие вот эксцессы вызывали у меня ощущения, близкие к панике, видимо, воспоминания о другой метели, которая настигла меня в тайге, было все еще живо. Главное, не поддаваться панике, твердил я, постоянно напоминая себе, что я уже не один, так что волноваться сильно не стоит. Постоялый двор предстал перед нами неожиданно. Вот мы вытаскиваем карету из очередного сугроба, затем следующую, а когда вытираем лицо от залепившего его снега, то видим перед собой темную массу строений, выступающих сквозь пелену бурана.
