Клавдия Степановна не обманула, неширокая речка и вправду стояла, скованная льдами и обильно присыпанная сверху снегом, по обоим берегам которой ровной величественной стеной росли густые ряды зелёных сосен. Первыми к реке выбежала тройка собак-волкодавов, которые сопровождали экспедицию, охраняя людей и лошадей от диких хищников. Собаки быстро обнюхали берег, вышли на лёд и вились по кругу где-то посередине реки.
— А на обратном пути можно будет порыбачить, если конечно вам рыбку не жалко, — с деревенской усмешкой сострила сибирячка. — Здесь у нас подлёдная рыбалка славится, вот таких карасей мужики порой достают, что в лунку не пролезают, — женщина условно показала рыбу размеров в половину своей руки.
Еремей сделал вид, будто не услышал сарказма и первым ступил на лёд, добро присыпанный снегом.
— Еремей Иванович, обождите немного. Сейчас лошадок подождём, нужно груза с них снять, чтобы вес в группе распределить. Сами понимаете, лёд твёрдый, но лошадь сама по себе животное тяжёлое, — окликнула его егерь.
Еремей остановился и пошёл обратно.
Когда вся группа собралась у берега, участники экспедиции начали постепенно разгружать лошадей, каждый забирая свои вещи. Еремей одним из последних забрал свой рюкзак и сумку с приборами, для взятия проб.
— Ну, вот и славно, а теперь идёмте, — скомандовала Клавдия Степановна.
Еремей снова шагнул на лёд и пошёл как можно быстрее, чтобы хоть немного отстать от компании навязчивой Клавдии Степановны, общение с которой, порядком осложняло ему созерцание красот сибирских пейзажей. Шагая вперёд, Еремей заметил, что валенки проваливались в снег сначала на двадцать сантиметров, а чуть позже стали проваливаться на тридцать, и сам шаг по льду становится всё мягче.
Еремей оглянулся назад, вся шеренга группы затормозилась, впередистоящие суетно осматривали ноги, кто-то раскапывал снег.
— Что там у вас?! — крикнул Еремей группе, пройдя больше половины пути.
— Лёд мокрый! — пришёл ему в ответ крик егеря.
Кони стоящие всё это время смирно начали беспокойно мотать головой, вырывая поводья у хозяев.
— Под воду уходит! — крикнул кто-то из толпы.
На крик обернулась вся экспедиция и увидела, как пёстрая молодая кобыла, стоявшая позади всех, медленно погружается в мокрый снег. Тут же вся тайга наполнилось испуганным лошадиным визгом. Ничего подобного ранее Еремей не слышал. Дикий жалобный крик забирался в самую душу, рождая внутри неё неописуемый страх и жажду жить.
