Въ саквояжѣ старый китель, пропахшій цвѣточной пряностью камбуза; тамъ мыло, шипръ и изъ зелёнаго моря янтарь (вѣчная зелень хвои такъ густа… экстрактъ кедроваго орѣха столь тягучъ, что всё разстилается въ лѣсной массивъ — лѣсъ Роу).
Полки шкафа съ касторовымъ масломъ и настойкой пустырника, зубнымъ порошкомъ и высохшей для бритья пѣной, что осталась въ чашкѣ изъ мятаго алюминія. Чёрная изолента тамъ, стеариновыя свѣчи и съ шурупами солдатскій котелокъ. Гидроперитъ.
* * *
Въ хрустъ деревья: щепа всюду, до занозъ. Влага, влажный климатъ, оттѣнки розъ рощъ, вечеровъ ѣдкій стелется клубами (на скамьѣ выстуженный за ночь пледъ пропахъ).
Не праздничный онъ. Праздный; болѣе съ оттѣнкомъ опостылѣвшей праздности и тонкимъ дымомъ ностальгіи.
— Уѣзжай.
— Уѣду.
Солёные брызги на чёрно-зелёный брезентъ, шумъ воды о бортъ.
Ночь — ни люкса свѣта.
Цветочно-дымный комфортъ семидесятыхъ. Тишина котораго — петуніи и флоксы. Покой — сосновый лѣсъ.
Надежды лакированнаго августа: есть такіе ароматы, которые созданы, казалось бы, только для пасмурной погоды; когда и сырость крытой террасы, и янтарная пижма съ каплями дождя (въ кожаномъ футлярѣ, въ мѣшочкѣ изъ сукна — оранжевыя запонки изъ стекла и мѣди).
Янтарь, какъ тлѣющій уголёкъ, пока ещё не топленной печи. Тлѣющій гдѣ-то далеко-далеко въ глубинѣ.
Смогъ метрополіи, не степи. Скошенная на палящемъ зноѣ трава города — пыльное пекло асфальта. Нѣтъ надобности въ пьянительно свѣжемъ воздухѣ клинкамъ раскалённыхъ небоскрёбовъ.
Іюльскій дымъ вечерняго костра, пескомъ горячимъ пропахшая одежда, крупныя ягоды толчёной смородины и сокъ ея любви.
Пропитывая безудержной сладостью волокна ткани, осѣдая непроницаемо тёплой плёнкой на кожѣ — подавлялъ, какъ нефтяное пятно попавшаго въ него звѣря.
Затмеваетъ — ароматъ пудроваго затменія.
* * *
По закатной дорогѣ кружатъ пыльные вихри вслѣдъ за автомобилемъ «Побѣда», пережжённая солнцемъ іюльская трава, крики съ писательскихъ дачъ, во фляжкѣ горячій портвейнъ, въ карманѣ мятая папироса, фруктовый звонъ въ головѣ и облако комаринаго роя.
— Пишу тебѣ ядовито-горькимъ млечнымъ сокомъ жёлто-зелёныхъ полевыхъ цвѣтовъ: виноградники вырублены, всюду солодка.
Прощаніе съ восьмидесятыми; имена
Атмосферный… какъ кооперативная квартира, какъ очередь за гарнитуромъ (тамъ Палому и Клима хранитъ). Бережётъ Интерлюдъ она, крѣпко Нореллъ въ рукахъ держитъ. Эксплозивъ и Бушеронъ — два круга счастья в чередѣ ея духовъ.
