Ночью я ворочался, то засыпая, то просыпаясь от бабушкиных вздохов. Они становились все чаще, они вплетались в мою дрему.
Я услышал только, как бабушка сгоняет кошку и садится на кровати.
— Мне плохо, — выдыхает она.
— Бабуля, спи, — бормочу я.
И после этого абсолютная тишина. Я с облегчением проваливаюсь в глубокий сон. Просыпаюсь утром. Бабушка мертва.
На похоронах только я и родители. Мама плачет, не переставая. Отец плохо себя чувствует. Я бросаю ком сырой глины в могилу, дальше могильщики быстро закапывают. Холодно. Моросит дождь. Мама сгорблена. Похожа на старушку. Мы едем в автобусе с кладбища вместе. Почти не разговариваем. Но мне хорошо рядом с ними, как давно не было. Словно мы опять одно целое. Доезжая до центра мы выходим из автобуса, идем некоторое время в одну сторону. Они держатся друг за друга и идут чуть в стороне от меня. Проводив их до парадной, я прощаюсь с ними, от чего им словно становится легче. Я не застаю дома Валеры, иду к дому Тани. Мы стоим на крыльце. Таня хохочет над моими шутками, и я остроумен отчаянно, как никогда до этого. От смеха она не может дышать. Мне страшно возвращаться домой. Я предлагаю остаться с нею до утра. Она не может отдышаться. Заливается новым смехом. Через несколько дней она узнает все. Смотрит на меня недоуменными и испуганными глазами. Я опускаю взгляд, протискиваюсь дальше по школьному коридору.
Прижав кошку к себе, я чувствую, как бьется ее сердце. Я выхожу из квартиры. Спускаюсь вниз. Выхожу во двор. Воняет от стоящих неподалеку мусорных контейнеров. Кошка испуганно мяучит. Я не пытаюсь успокоить ее. Я не пытаюсь найти оправдание себе. Я захожу за угол дома, идет дождь, она дрожит, совершенно не ко времени я вспоминаю, как кормил ее котенком, мне было лет пять, когда родители принесли ее домой. Я отдираю ее когти от себя и опускаю на землю, у окна в подвал. Она не перестает звать и жаловаться. Она старая. Она не проживет на улице и двух недель. Но, быть может, кто-нибудь будет более милосердным, чем я. Из забавы или жалости сделает то, что был должен сделать я. Я спешу прочь, не оглядываясь.
— Гражданство?
— У меня нет гражданства.
— Родственники?
— Здесь разрешение родителей.
Я готов к этим вопросам. На все вопросы у меня есть справка, я, предвосхищая, все раскладываю на стойке.
— Вы понимаете, что обратно уже не сможете вернуться.
— Да.
— Не мне Вас переубеждать. Подпись здесь, здесь и здесь.
Я расписываюсь и прохожу. Все на удивление просто. Меня просят раздеться. Моют и стригут. Выдают свободный комбинезон. Везут на автобусе. Из автобуса я вижу окна нашей старой квартиры. Через полчаса мы в аэропорту. Через два часа уже на месте. Двигатели разогреваются. Вокруг меня люди в таких же комбинезонах. Разных возрастов, поодиночке и группками. Ко мне подходит серьезный мальчик и внимательно смотрит на меня снизу вверх.
