Я хожу по пустой квартире. Всматриваюсь в предметы, которые окружают меня. Хлебница стоит на холодильнике. В ней какая-то крупа. На ручке от холодильника наклеен коричневый тонкий пластик, который едва держится на липком старом клее, большой и указательный палец прилипают друг к другу. И если отлепить этот пластик, очистить ручку от клея, стало бы гораздо лучше. Но почему-то никто этого не сделает. На холодильнике какие-то старые наклейки. Их несколько. Есть и такие — роботы из кинофильма «Звездные войны» — R2D2 и золотой андроид. И еще старая роза, потрескавшаяся и облупившаяся. Но таких наклеек несколько по всей квартире: собака Плуто на двери в столовую, наклейка девочки с большой головой и толстыми коленками на двери в спальню, еще наклейка на двери в кладовку, приклеена кусками и видно, что неправильно. С этими переводными наклейками одна морока. Мочишь в теплой воде, отлепляешь первый слой, клеишь на поверхность, а дальше уже осторожно тянешь за уголок. И здесь важно, чтобы вся картинка полностью осталась на стене. Если сразу не получилось, ничего не поделаешь, оставляй так.
Между окнами пыль. Уже давно там лежат сухие мухи. Тоже пыльные. Никто их оттуда не вытаскивает. Только иногда они оживают. Летают некоторое время между рамами, бьются то в одно стекло, то в другое. Потом опять умирают… Подоконник покрыт белой краской, ковыряю ее ногтем, отковыриваю куски, впрочем, под ними опять же краска. На подоконнике стоит пепельница, это воняющая пеплом старая морская ракушка. Она обычно забита окурками, но сейчас пустая. В столовой на серванте есть еще морские раковины: покрытые шипами панцири, шершавые и острые снаружи, но гладкие и словно отшлифованные с внутренней стороны, прикладывая к ним ухо, можно услышать, как шумит далекий океан, в глубине ракушки, в той ее части, куда не пробраться, как не пропихивай руку. По всему дому очень много расставлено ракушек. Они большие и маленькие. Говорят, что морские ракушки в доме держать нельзя, так как они приносят несчастье. Но выбросить жалко. Они такие красивые. Это моя коллекция несчастий.
Яркие страшные сны. Горят дома, и в куче мусора плачет ребенок. Но когда я выхватываю его — это всего лишь пластмассовая кукла. Я прислушиваюсь, лежа в кровати. Я жду очередного пробуждения. Но вместо него снова приходят лишь сны.
В детстве я закапывал снегом канализационные люки, их черные жадные рты. Мне хотелось, чтобы все было белым. Весь мой асфальтированный двор. Пар вырывался из моего и их ртов. Поднимая голову к матовому небу, жмурился от прикосновений тяжелых хлопьев снега.
