Что было невероятно глупо с их стороны, по мнению Филипа Азгуда, независимо от того, насколько разумным они, очевидно, считали это.
Во всяком случае, пока. Вполне возможно, что в конце концов они поймут ошибочность своего пути. Вероятно, довольно болезненно, — подумал он с некоторым несомненным удовлетворением.
— Боюсь, что у вас есть мнение на этот счет, по крайней мере, с их точки зрения, — сказал он в ответ на ее вопрос. — С другой стороны, я думаю, что моя собственная точка зрения остается в силе. Если бы у них были какие-то ближайшие планы, касающиеся Дейвина, они, вероятно, настояли бы, чтобы я взял с собой и его.
Несмотря на самую настоящую привязанность, с которой она относилась к своему «опекуну», и, несмотря на свои собственные опасения, Айрис не смогла удержаться от ухмылки, услышав кислый тон Кориса. Конечно, на самом деле это было не смешно — путешествие на расстояние до девяти тысяч миль вряд ли было бы простой прогулкой по сельской местности, даже в середине лета. С быстрым приближением зимы это должно было быть крайне неприятным переживанием, что бы ни случилось. И его заключительная стадия потенциально могла быть активно опасной, если уж на то пошло.
— Ты же не думаешь, что это только из-за всех трудностей поездки? — спросила она, косвенно выражая свое собственное беспокойство по поводу Кориса.
— Нет, я не знаю, — губы графа сжались, и он покачал головой. — Дючейрн, вероятно, беспокоился бы об этом, особенно учитывая возраст Дейвина. Даже Тринейр мог бы подумать об этом, если уж на то пошло, хотя бы из-за его осведомленности о потенциальной ценности Дейвина. Однако я сомневаюсь, что Мейгвейру даже пришло бы в голову беспокоиться о том, чтобы тащить девятилетнего ребенка по глубокому снегу. И Клинтан…
Корис замолчал и пожал плечами, и настала очередь Айрис кивнуть. Викарий Замсин Тринейр, вероятно, был самым хладнокровным и расчетливым канцлером, какого Церковь Ожидания Господнего когда-либо производила за все девять пыльных столетий со дня сотворения мира. Он с гораздо большей вероятностью рассматривал Дейвина Дейкина исключительно как потенциальный политический актив, чем как маленького мальчика, чей отец был жестоко убит. И, судя по всем отчетам, Аллейн Мейгвейр, генерал-капитан Церкви, обладал примерно таким же воображением, как изношенный ботинок. Ожидать, что ему придет в голову беспокоиться о Дейвине, было бы столь же глупо, сколь и бесполезно.
