Настоящая крепость - Дэвид Вебер

— Так что не знаю, как вам, люди, а с меня этого драконьего дерьма более чем достаточно! — крикнул Пейтрик Хейнри со своей импровизированной трибуны на цистерне муниципальной пожарной команды.

— Ублюдки! — раздался голос из небольшой толпы, собравшейся у входа в таверну. Было раннее утро, среда, и, как и любое другое питейное заведение на территории Сейфхолда и, в частности, города Манчир, в это время она была закрыта и останется такой до окончания утренней мессы. Солнце едва встало, узкие улочки все еще хранили тени, но облака над головой уже обещали дождь к полудню, и влажность была высокой.

Как и вспыльчивость, — отметил Хейнри. — Это была небольшая толпа, на самом деле она была значительно меньше, чем та, на которую он надеялся, и, вероятно, по крайней мере, половина мужчин в ней была там скорее из любопытства, чем по обязанности. Но те, кто был посвящен…

— Гребаные убийцы! — огрызнулся в ответ кто-то еще.

Хейнри энергично кивнул, достаточно сильно, чтобы убедиться, что все в его разгневанной аудитории смогли распознать этот жест. По профессии он был серебряным дел мастером, а не актером или оратором и уж точно не священником! Но за последние несколько пятидневок у него была возможность воспользоваться опытом и советами довольно многих людей, которые были обученными священниками. Он узнал, как интонация голоса и «спонтанный» язык тела могут поддерживать и подчеркивать сообщение — особенно когда это сообщение подкреплялось искренним, жгучим возмущением.

— Да! — крикнул он в ответ на последний возглас. — Чертовски верно, они убийцы, если только вы не хотите верить этому лживому ублюдку Кэйлебу! — Он вскинул руки в красноречивом презрении. — Конечно, он этого не делал! Почему, какой возможный мотив мог у него быть, чтобы отдать приказ об убийстве князя Гектора?

Новый хор возмущения, на этот раз состоящий из чистого гнева, а не из чего-то столь же искусственного, как слова, ответил ему, и он свирепо улыбнулся.

— Чертовы мясники! — крикнул еще один голос. — Убийцы священников! Еретики! Помни Ферейд!

— Да! — Он снова кивнул головой, так же энергично, как и раньше. — Они могут говорить, что хотят — этот наш новый «архиепископ» и его епископы — но я не так уверен, что вы не правы насчет драгоценной «Церкви Чариса» Кэйлеба! Может быть, есть несколько священников, которые злоупотребляли своими должностями. Никто не хочет в это верить — я не хочу, а вы? Но помните, что сказал архиепископ Уиллим в своем отчете о резне в Ферейде! Нет сомнений, что Кэйлеб солгал о том, насколько ужасной была первоначальная атака, и чертовски уверен, что он и все его другие подхалимы лгали о том, насколько «сдержанной» была их реакция на это. Но даже в этом случае сама Мать-Церковь признала, что священники, которые были повешены — повешены нечестиво, без надлежащего церковного суда, собственным братом «архиепископа Мейкела», заметьте! — были виновны в проступках. Мать-Церковь сказала это, и великий викарий наложил личную епитимью на самого великого инквизитора за то, что он позволил этому случиться! Вам не кажется, что Матери-Церкви нельзя доверять? Как будто мы не можем положиться на нее в борьбе со злоупотреблениями и коррупцией? Как будто единственный ответ — бросить вызов собственной Божьей Церкви? Низвергнуть викария, рукоположенного самим Лэнгхорном?