— Так вы думаете, я могу вернуться в Черейт и сообщить их величествам, что проект интеграции единой армии продвигается успешно? — спросил он вслух.
— Да, — сказал Грин-Вэлли, пристально глядя в голубые глаза сейджина, давая понять, на скольких уровнях он на самом деле говорил. — Да, думаю, вы можете сказать им, что все идет очень хорошо.
Королевский дворец, город Талкира, королевство Делферак
— Как ты думаешь, Филип, чего они на самом деле хотят?
Тон Айрис Дейкин был спокойным, когда она смотрела поверх пустых тарелок за обеденным столом на своего законного опекуна, но карие глаза, которые она унаследовала от своей покойной матери, были темнее, чем можно было объяснить исключительно тусклым светом ламп.
— В основном, думаю, то, что они сказали, ваше высочество. — Филип Азгуд, граф Корис, пожал плечами. — О, не сомневаюсь, что у них на самом деле на уме больше, чем они сказали до сих пор. Но что касается того, чем может быть это «больше», ваша догадка почти наверняка так же хороша, как и моя, — сказал он. И он имел в виду именно это. Айрис Дейкин могло быть всего семнадцать лет — меньше шестнадцати, по меркам планеты, на которой фактически развивалось человечество, — но ее едва ли можно было назвать типичной семнадцатилетней девушкой. Даже не типичной семнадцатилетней княжной.
— Не ожидаю, что они прислали свое… приглашение, давайте назовем это, из-за их огромной заботы о Дейвине. — Тон Кориса был язвительным. Он бы никому другому не позволил услышать, как он говорит это о храмовой четверке, но ни у него, ни у Айрис не было никаких иллюзий относительно этого конкретного квартета, а за столом больше никого не было. — В то же время, — продолжал человек, который столько лет руководил шпионами князя Гектора Корисандского, — думаю, что это, вероятно, могло быть еще хуже, чем сейчас. По крайней мере, они не настаивают, чтобы вы вдвоем сопровождали меня!
— Почему они должны утруждать себя, приглашая меня, каковы бы ни были их мотивы?
Лицо Айрис напряглось, и Корис обнаружил, что кивает в знак согласия. Он имел в виду свою последнюю фразу, по крайней мере частично, как попытку пошутить, но на самом деле не был удивлен постфактум, что она провалилась. И он не больше, чем Айрис, сомневался в том, что для храмовой четверки она сама представляла очень малую ценность. Ее младший брат Дейвин был законным князем Корисанды — даже Кэйлеб и Шарлиан из Чариса признавали это, пусть в настоящее время он находился в изгнании. Но Айрис? Она была просто чем-то вроде второстепенного приложения. Она не имела внутренней ценности как политическая фигура в глазах храмовой четверки, и они, конечно, не собирались тратить время на беспокойство о том, что может подумать беглая княжна в изгнании, живущая исключительно (насколько они знали, во всяком случае) на скупую щедрость дальних родственников.
