На большее нас не хватало, хотелось одного упасть на лежак и не двигаться, но тот аппетит, что мы «нагуляли» требовал своего.
Нестройной толпой наш отряд потопал по направлению к ожидающим нас палаткам, где уже давненько стыл ужин и мерзли наши лежаки.
Утром я проснулся сам. Не от холода, не под звуки горна, а именно сам. Тихий гомон просыпающегося лагеря, такой знакомый запах в палатках и сонное бормотание Салека, окунули меня в какое-то странное состояние безмятежности и покоя. Я потянулся. Мышцы болели, но не так что бы и сильно, за то это, уже забывшееся, движение, доставило настоящее удовольствие.
— Как хорошо-то! — протяжно сказал я.
— И чего тебе не спиться? — ответил мне, донельзя сонным голосом Салек, — Замолчи и дай поспать.
Я послушно заткнулся и стал от нечего делать рассматривать потолок палатки. Ко мне пришла мысль о том, что я раньше не обращал на то, в каком состоянии находилась ткань. Грязная, затертая, со следами умелой штопки, то тут, то там виднелись качественные заплаты. На лицо сама собой выползла глупая улыбка.
— Чего лыбишься? — раздался сердитый голос друга, я повернул голову, Салек лежал все в той же позе, слегка приоткрыв левый глаз.
— Да вот подумал о том, что впервые заметил как выглядит наша палатка — мной овладело ленивое счастье, даже войди сюда Покоцанный и начни орать, я бы обратил на него столько же внимания, сколько и на муху летающую в другом конце палатки. И как она тут оказалась? Ведь уже прошло их время.
— Нашел чем заняться — буркнул друг, — сам не спишь и другим не дал.
— Да ладно тебе — миролюбиво ответил я, — я уже и забыл, как это проснуться самому, а не под звуки горна.
— Эк тебя разморило — сказал Салек принимая сидячее положение, — ты, поди, и забыл, что нам скоро в бой.
— Нет! Ну, надо тебе было все испортить! — возмущенно воскликнул я, все хорошее настроение как рукой сняло. И тут зазвучал горн. Подъем.
— Мечтатель, твою за ногу, — ответил на мою реплику парень — вставай давай, а то по шапке получим и без завтрака останемся.
Это было серьезна угроза, после его упоминания о еде, в животе забурчало.
Быстро вскочив, я двинулся к выходу, переступая через не до-конца еще отошедших от сна соратников.
Завтрак был великолепным. Честное слово. Я так не ел с тех пор как попал в тюрьму.
— Последний завтрак перед смертью — недовольно сказал Салек, отложив ложку.
Я чуть не подавился, услышав это и прокашлявшись, злобно уставился на парня.
