Рамон был выродком. Слова «невозможно», «нельзя», «никто» и «никогда» лишь будили в его венах бешенство майянцев, заставлявшее их кидаться на страшных испанских собак, которых они боялись пуще лошадей и пушек, а заодно и тяжелую, медленную, но неостановимую ненависть, на которую способны только русские. Одно уравновешивало другое — и одно же усиливало другое.
Рамон слишком долго изучал демонологию, труды отцов-инквизиторов, общался с бокорами, шаманами и шарлатанами, посещал места, которые нельзя посещать, читал то, что читать точно не стоит — и потому верил в существование сил, в которые давно не верит большинство людей. Простая логика — так же в свое время он пришел к вере в Бога. Слишком большое количество совпадений невозможно. Это противоречит закону природы, если угодно. Хотя, если слегка напрячь мозг, можно понять, что законы кто-то установил. И мир не может быть порождением Хаоса — диковинно огромного количества совпадений.
Вот тогда и пришли к нему, полукровке, с русской душой и разными глазами, куклы. Его куклы. Он понял, чего он хочет — войны. И понял, как ее выиграть. Можно найти террориста-одиночку, маньяка, самостоятельную группу, но нельзя найти человека, который убивает, сидя дома.
Кукла, как уже было сказано выше, никогда не была для Рамона просто более или менее удачной копией человека. Нет. За куклой он признавала право на что-то большее. Нет ни одной древней религии, в которой куклы в том или ином обличии не появлялись бы. Нет ни единого вида колдовства, шаманизма, ведовства, где не была бы она — кукла, ее величество. Совпадение?
Тем лучше. Поняв, чего именно ему надо, Рамон отбыл из России и пропадал где-то у черта на рогах еще года три.
Нашел ли он, что искал, или нет? Скорее, нет. Потому, что вскоре после его возвращения, к нему пожаловал Серый Шут, признав за исканиями Рамона право на осуществление. Рамон нашел не там, где искал, но какая разница, кто дает тебе волшебный меч, чтобы убить дракона?
— Значит, вы хотите войны? Нет. Думаю, что вы ее не хотите. Думаю, кстати, что вскоре вы будете мечтать о мире. А потом о смерти. Вы обрекаете людей на ад на земле. В богатой стране люди умудряются умирать с голоду. Вы не хотите войны. Но ее хочу я. И мои куклы. Вы считаете себя кукловодами? Пусть так. Я дам вам настоящего мастера, чьего уровня вам не достичь всем скопом. Я сломаю систему и весы в своем городе. Я научу вас тому, чему вы научили других — бояться и ощущать полную безнадежность, — Рамон говорил вслух, по своей привычке, обретенной еще в юности, когда оставался ночами один. Его тонкие, но жесткие пальцы тем временем натирали лицо безымянной еще куклы воском, — а что до моей души, так это пусть решает Господь. Я рискну. Я верну слову «плохо» его истинный смысл. Пусть даже в этом убогом городе.
