Мантра. Если угодно — заклинание, — так думал Рамон, сидя в кресле и покуривая тонкую черную сигару. Но, чтобы заклинание обрело силу, необходимо наличие трех составляющих. Слова, духа и дела. Слово? Да, оно есть. Дух? Ну… Недовольство. Пойдет за дух? Дело? Нет.
В лучшем случае, одна составляющая. Слово. Выхолощенное. Мертвое слово.
Рамон умел и любил думать. Любил и умел уходить в свое прошлое и еще любил звать вещи своими именами. А потому, сидя в своем кресле, он как-то понял, что он не умеет ни беречь, ни созидать. Его семьи распались, дети… Об этом, возможно, еще будет разговор позже, его дом — квартира, его путь…
Он был из тех странных людей, которым женщины очень быстро и легко говорят: «Люблю», чтобы потом ничем не доказать этого. Усталость от постоянного, бессмысленного одиночества, а он все чаще оставался один, ломала ему спину, но он продолжал стоять. У него было дело — он писал картины.
Многим такой удел покажется завидным. Человек наделен талантом, более того, талантом, который признали в этом напрочь чокнутом мире. С этим Рамон не спорил. Он был благодарен Всевышнему за талант и успех. Но — он прекрасно понимал, что это не то, что он хотел бы оставить после себя, раз в том, чтобы сажать деревья и растить детей, равно как и строить дома, ему было отказано.
Он знал, что он никогда не станет первым художником. О чем мечтали многие до него — те, кто этого добился, пусть на какой-то срок или же найдя свой Олимп, штурмовать который было бы потом бессмысленно. «Зажрался!» — скажет возмущенный мир, глядя на жизнь Рамона, его доход в месяц, его мастерскую, моделек, прыгавших в его кровать, его путешествия и его несокрушимое здоровье.
Нет. Он не зажрался. Он чувствовал, что не туда идет данный ему аванс. Если он не умеет беречь и созидать, то следует быть честным до конца — лучше всего ему удавалось в этой жизни разрушение. Его кровь, это яростная река из двух противоборствующих начал — Севера и Юга, Солнца и льда, била порой в его глаза и тогда окружающие его боялись.
Так куда же он мог еще приспособить свои странные таланты и не менее странные порывы? Верно. В войну. С кем? Его не манили ни развязываемые правящими кукловодами локальные конфликты, ни войны за славу и богатство, ни борьба за выживание дикой природы. Это все не имело смысла, так как войны давно уже не велись ради величия имен и народов, слава и богатство слишком преходящи, если являются самоцелью, а на дикую природу всем давно и искренне наплевать.
