— Я слышу крики не тех, кто хочет воевать, но тех, кто не хочет работать!
Однако крики только усилились, и Сулла сдался:
— Кто хочет воевать — за мною!
Неприступная крепость была тут же взята.
Понтийский царь Митридат, терпя поражения от Суллы, решился вступить с ним в переговоры, но при личной встрече долго молчал, пока молчание не было прервано Суллой:
— Просители говорят первыми! Молчать могут победители!
Цезарь
В юности Цезарь однажды попал в плен к пиратам. Злодеи потребовали от него весьма значительный выкуп. Он же расхохотался, поняв, что они не ведают, с кем имеют дело, и назначил за себя выкуп в два раза больший.
Находясь в плену, Цезарь, в свою очередь, требовал от пиратов тишины и молчания, когда ложился спать, и даже пригрозил повесить их за то, что они вяло восхищаются сочиненными им на судне стихами.
Надо сказать, все вышло именно так, как он и обещал.
Отпущенный после уплаты выкупа, Цезарь собрал необходимые воинские силы, захватил пиратов в плен и распял их.
Однажды молодой Цезарь, вместе с друзьями следуя в Галлию, проезжал какой-то небольшой альпийский городишко. Друзья, осматривая незнакомые места, засомневались:
— Неужели и здесь идет борьба за первенство?
Цезарь тоже внимательно присматривался к чужой жизни.
— Да, — сказал он наконец, — уж лучше здесь быть первым, чем вторым — в Риме!
Друзья часто видели Цезаря задумчивым. Однажды он даже пустил слезу без видимой причины.
Тогда друзья спросили:
— Почему ты так печален?
Он отвечал:
— Разве вам непонятно, ведь в моем возрасте Александр Македонский уже владел многими народами, а я… не совершил еще ничего примечательного!
Во время государственной смуты римский сенат не мог собраться на свои заседания. Пришло лишь несколько человек, в том числе и самый старый сенатор Консидий.
— Почему же остальные не идут? — спросил его Цезарь.
— Боятся злоумышленников, — отвечал старик Консидий.
— Так почему же ты не боишься? — удивился Цезарь.
— А я освобожден от страха моей старостью! — отвечал Консидий.
Однажды, в чужом городе, Цезарю и его свите подали спаржу, заправленную не обыкновенным оливковым маслом, а миррой.
Цезарь спокойно съел это весьма пикантное блюдо и даже пожурил своих спутников:
— Если вам это не нравится, то можете не есть. Но если кто-нибудь из вас станет порицать подобное невежество, тот сам окажется невеждой!
Когда Цезарь прибыл в Египет, то, сходя с корабля, он неожиданно споткнулся и упал. Зная, что на это обстоятельство обратят самое пристальное внимание египтяне, что они сочтут его знаменательной приметой, — Цезарь тотчас поцеловал землю и громко произнес:
