Как мы говорили, Э. Крепелин решительно отверг не только унитарную «теорию единого психоза», предложив взамен собственную классификацию «эндогенных психических заболеваний» и, в частности, дихотомию между МДП и деменцией прекокс, но и ссылки на гипотетическую, пока не установленную, «органическую патологию головного мозга» в качестве единственного объяснения природы психических заболеваний. С его точки зрения, такая абстрактная ссылка на некую «органическую патологию головного мозга» на самом деле ничего не говорит о действительных причинах психических заболеваний. Поэтому, по Э. Крепелину, такая абстрактная отсылка не дает ничего полезного для диагностики и дифференциальной диагностики, понимания и классификации психических заболеваний, для предсказания их течения или для определения долгосрочного прогноза и исхода. Более того, как мы уже упоминали выше, для наиболее радикальных материалистов такая ссылка на пока не установленную «патологию головного мозга» вообще заменяла клинический диагноз. По их мысли, до установления материального субстрата для каждого психического заболевания и до разработки надежных методов лабораторной диагностики и патологоанатомически обоснованной классификации в диагнозе следовало писать нечто вроде «психических заболеваний неустановленной этиологии», вместо, например, МДП или деменции прекокс. Э. Крепелин решительно возражал против такого упрощенческого радикально-материалистического подхода [Kraepelin, 1883].
Тем не менее, сам Э. Крепелин тоже был материалистом, но материалистом не догматическим, а прагматичным. Отвергая вульгарный радикальный материализм и его ничего в действительности не объясняющие ссылки на «органическую патологию головного мозга», как единственное объяснение природы психических заболеваний, он, как и радикальные материалисты, тем не менее, сам предполагал, что в основе психических заболеваний лежат совершенно материальные, соматические, нейробиологические причины, которые он называл «естественными сущностями болезни». Он стремился и мечтал их установить и разработать на их основе теоретически обоснованную новую «морфологию психических заболеваний», то есть новую, патоморфологически обоснованную классификацию психических заболеваний [Kraepelin, 1883]. Однако в то время для привязки психических заболеваний к их патоморфологическому и патофизиологическому субстрату еще не существовало методов. Более того, даже сегодня мы продвинулись на этом пути не слишком далеко.
