Томми лежал посередине родительской кровати, а Вольф сидел рядом с сыном.
— Он проведет остаток ночи у нас, да, Терри? Семья снова вместе.
— Отлично! — Терри усилием воли заставила себя улыбнуться.
— Я уже разрешил, а он согласился, — продолжал Вольф, — так что твое слово все равно ничего не решает.
— Но хорошо, что ты пришла, мама, — уверил Томми, чуточку приподнявшись.
Терри упала на постель рядом с сыном.
— Да, хорошо, что я пришла. — Она обняла Томми и крепко поцеловала. Потом повернулась к Вольфу. — Я выключила тот светильник.
Личико Томми исказила гримаса, а Вольф уточнил:
— Ты про светильник в спальне Томми? Хорошая идея. Мы тут немножко поболтали, пока тебя не было, о призраках и всяких видениях, о грозе, летающих кочанах и прочих разных разностях. Ты вот знала, что, если море вскипятить, будет большая рыбная похлебка?
— А если свинкам приделать крылья, — Томми чуть оживился, самую малость, — то получатся космические свинки.
— Кстати, — добавил Вольф, — мы заодно выяснили, почему вообще ночник горел. Никакой мистики. Отец проходил мимо комнаты Томми, увидел, что там темно, и, не ведая, что наш малыш Том теперь спит без света…
— Так и знала, что без твоего отца не обошлось! — процедила Терри, но быстро спохватилась и взяла себя в руки.
— Он осторожно прокрался в комнату, не разбудив Томми, и включил ночник. — Вольф пристально посмотрел на Терри. — Загадка решена, верно? — Он встал. — Пойду взгляну, как там буря, успела ли что-нибудь натворить. Я рассказывал Томми, что такие бури здесь редкость, обычно они гораздо слабее. Терри, пока меня нет, поведай-ка нашему сыну о чудесах Среднего Запада — там ведь бывают ураганы, по сравнению с которыми это легкий ветерок. Я скоро вернусь.
Проходя мимо спальни Томми, он уловил запах табачного дыма.
* * *
Кассиус стоял на коленях, спиной к двери. Вот он сунул что-то в карман — что именно, при свете ночника было не разглядеть — и медленно поднялся. Профессор выглядел утомленным и растерянным. Он начал было объяснять, но Вольф коротким кивком указал на коридор — дескать, нас могут услышать — и жестом предложил отцу спуститься в гостиную.
Эта короткая пауза позволила старику собраться с мыслями и немного приободриться. В гостиной, когда они уселись друг напротив друга, Кассиус начал так:
— Я менял абажур на лампе, вместо того, который напугал Томми, ставил белый из-под портрета Хелен. — Он показал на картину-маску, теперь погруженную в сумрак. — Подумал, что не стоит давать кошмарам хотя бы малейший повод вернуться. Но послушай меня, Вольф. — Его голос обрел силу. — На самом деле я собирался признаться, что лгал тебе, и неоднократно. Во всяком случае, кое-что скрывал, потому что считал не важным, и мне казалось, так будет лучше. Ну, убеждал себя, что действую из лучших побуждений.
