Тилли жалела Хелен и злилась на Кассиуса, в особенности за то, что он равнодушно бродит по дому. Но она не заметила на теле никаких синяков или следов удушения, никаких признаков насильственной смерти, да и в беспорядке, что царил в спальне, не просматривалось следов борьбы, за исключением рассыпанных пилюль (несколько штук она подобрала и спрятала в сумочку, подумав, что снотворное может пригодиться ей самой). И постепенно, хотя злость никуда не делась, Тилли начала сочувствовать Кассиусу, этому тупоумному ослу, чтоб его, и держалась с ним так, как она держалась бы со своим мужем Патом в подобной ситуации.
Например, она сказала ему: «Ради всего святого, не вздумай болтать об удушении, когда приедет врач, если только не уверен, что ты и вправду ее придушил. Не говори врачу ничего такого, чего не знаешь наверняка». Но сложно сказать, прислушался ли он к ее советам, потому что, похоже, его по-прежнему не отпускала безумная надежда — врач скажет, что Хелен жива; вдобавок он бормотал что-то насчет рассказов По и Конан Дойла.
— «Преждевременное погребение» и «Постоянный пациент», — механически уточнил Вольф. — О жертвах каталепсии.
— Тут наконец приехал лечащий врач Хелен, чрезвычайно осторожный молодой человек — очередной трепетун, как выразилась Тилли. После довольно быстрого осмотра он подтвердил смерть и позвонил в полицию, а вскоре явились двое полицейских — из Сан-Рафаэля, как решила Тилли.
То ли прибытие полиции напугало Кассиуса, сказала она, то ли он наконец проникся серьезностью случившегося, но в его рассказе не было ни слова об удушении, ничего о блужданиях по темному дому; версия, которую Тилли выслушала вместе с полицейскими, была короткой и сухой, намного более осмысленной. А когда Кассиус упомянул, что Хелен дважды принимала лишние пилюли, врач это подтвердил.
По просьбе полицейских врач снова осмотрел тело, после чего был проведен обыск на скорую руку. Казалось, врача больше всего смущают и отвлекают рассыпанные по полу таблетки, они словно конфликтовали с его представлениями о достойной смерти, но подбирать их он не спешил. А полицейские вели себя вполне корректно — твой отец, по словам Тилли, выдал им то еще шоу, — хотя младший из них часто дергался, будто не успел еще привыкнуть к таким вещам. Он не мог понять, почему Кассиус не догадался, когда проснулся, что Хелен мертва, и его беспокоило присутствие Тилли (он смерил ее странным взглядом, и она мгновенно ощутила себя подозреваемой в убийстве).
