Терри снова принялась расхаживать по комнате, остановилась, закусила губу и с вызовом посмотрела на мужа:
— Вольф, я хочу поговорить с тобой о том, о чем обычно не говорю без сигареты. Ты ведь не станешь возражать?
— Валяй, кури. — Он протянул пачку.
Терри зажгла сигарету и призналась:
— Я курила в гостях у Тилли, когда она делилась со мной подробностями, а по дороге домой купила пару пачек. Чувствую, сигареты мне понадобятся.
Слушай внимательно, Вольф. Лони перед отъездом призналась мне кое в чем, и я обещала тебе не рассказывать. Это одна из причин, почему она уехала так внезапно. Твой отец… э-э… приставал к ней.
— Знаешь, это меня тоже не слишком удивляет, — произнес Вольф. — Правда, нужно уточнить, как далеко зашли его приставания и как вела себя Лони. — После чего поведал, что сам видел Лони принимающей солнечные ванны вчера днем; Кассиус вполне мог застать девушку за этим занятием, и наверняка застал. — Не стану скрывать, Терри, это было крайне возбуждающее зрелище — красотка в черных очках, распростертая на полотенце посреди леса…
— Вот дурочка! — прошипела Терри разъяренно, но быстро успокоилась. — Вообще-то, в наши дни женщины любого возраста могут загорать, где им заблагорассудится, разве нет? Лони не стала рассказывать — не захотела, — что именно твой отец сделал или пытался сделать, но у меня сложилось впечатление, что она и вправду была потрясена. Отчасти ради этого я напросилась в гости к Тилли — разузнать подробности о твоем отце.
— И что? — слегка поторопил Вольф.
Закурив следующую сигарету и яростно затянувшись, Терри продолжила:
— Когда мы с Тилли беседовали за обедом, разговор каким-то образом свернул на твоего отца и… его отношение к сексу. По-моему, я намекнула на историю Лони… И Тилли вдруг выпалила — ты же помнишь, в запале она слов не выбирает: «Кассиус?! Этот ненасытный старый распутник?!» Я не стала тянуть кота за хвост и спросила — вежливо, конечно, — не подбивал ли Кассиус клинья к ней. Она хмыкнула и ответила: «Дорогуша, для него я — рухлядь. Чтобы вы знали, Кассиуса возбуждают лишь молоденькие студенточки и цыпочки из старшей школы».
Вольф скривился, как от зубной боли. Почему-то он не ожидал, что отец окажется таким вот классическим старым сатиром. От бывшего алкоголика ждешь смирения и достойного поведения.
Когда муж пожал плечами, но промолчал, Терри принялась рассказывать дальше:
— Разумеется, я заинтересовалась подробностями. Тилли знакома с одной местной девчушкой из старших школьниц. Этакая молодая копия ее самой — дерзкая и острая на язык… В общем, Кассиус, похоже, подкатывал и к ней, и к ее однокласснице. Знакомая Тилли высмеяла попытки «стариковского ухаживания», как она выразилась, но, судя по всему, это было не просто ухаживание. Тилли даже записала ее рассказ, так что я буду цитировать. «Мистер Крюгер? Ну, сначала он читает тебе стишки и рассуждает о природе, восторгается, какая ты юная, свежая и красивая, может выпивкой угостить. Потом вспоминает о своей умершей жене, жалуется, как ему одиноко, жизнь кончилась и все такое. Потом, если тебе не хватило ума удрать, начинает намекать, что уже много лет страдает импотенцией, мол, до чего паскудно ощущать себя беспомощным, но ты, девочка, такая замечательная, ты только потрогай меня, только прояви немного доброты, одно прикосновение, большего старику и не надо… Если развесишь уши, если решишь, что с тебя не убудет, он говорит, что хочет в ответ потрогать тебя, а сам уже лезет целоваться, да еще взасос, и не успеешь оглянуться, как его рука у тебя под блузкой шарит… Нет, мисс Хойт, лично со мной такого не случалось, но я уверена, что именно об этом помышляет мистер Крюгер, когда несет романтическую чушь, читает стихи и молит о бла-а-аженном касании твоих пальчиков».
