— Вы дракон?
Если я умерла или вижу сон, то почему бы в нем не быть драконам? Буду думать, что сплю, и мне все это снится — и пылающий драконий силуэт за плечами человека, и мужчина с голубыми глазами, в которых сейчас плывут такие искры, что почти невозможно оторвать взгляд.
Кайлен кивнул.
— Верно. Я дракон. Вы учитель, так?
— Да, я учитель, — ответила я. Попробовала сесть: откуда-то справа метнулся человек в белом халате и помог. В острых чертах его лица было что-то крысиное, торжествующее. Он словно сделал что-то, чего сам от себя не ожидал.
— Мне понадобится ваша помощь, — произнес Кайлен и махнул рукой: человек в белом халате тотчас же направился к дверям. Когда он вышел, Кайлен сел на диван рядом со мной и устало провел ладонями по лицу.
— Вернее, даже не мне, — сказал он. — Моему сыну.
Я видела, что ему больно и тяжело говорить. Он всегда был сильным — но что-то пришло и сломало его, и он старался собрать себя по частям, но не мог.
Мне стало жаль его — настолько, что я даже отвлеклась от того, что меня вытащили в другой мир.
— Что с ним? — спросила я.
— Моя жена умерла полгода назад, — ответил Кайлен. — И сын… с ним случилось что-то вроде нервной болезни. Он словно бы окуклился. Замкнулся в своем горе, перестал говорить, перестал дышать огнем. Просто лежит на полу в детской и собирает игрушки в ряд.
Я была не дефектологом, а учительницей английского языка, но об этом «собирает игрушки в ряд» слышала, и не раз.
— Я хочу, чтобы он вернулся, — продолжал Кайлен. — Чтобы стал прежним Джолионом, чтобы все было, как всегда. Видите ли, я занимаю здесь очень высокий пост, и такой сын, каким стал Джолион — это стыд. Так нельзя. Пока я прячу его в этом доме, но сами понимаете, так не может продолжаться вечно, рано или поздно об этом узнают.
— И тогда вы потеряете все, — пробормотала я. Кайлен понравился мне сначала, но теперь я испытывала неприязнь. Ему нужен не здоровый сын, не несчастный мальчик, который остался один на один со своей потерей — ему нужно было усидеть в высоком кресле.
— Так и есть, — согласился Кайлен, и этот отклик на мои мысли заставил меня поежиться. Мне вдруг сделалось холодно.
— Он смотрит вам в глаза? — спросила я.
— Нет.
— Отвечает, когда с ним говорят?
— Нет.
Так. Теперь надо было признаться, что я понятия не имею, как с этим справиться. Я не врач. С чего Кайлен вообще решил, что я способна помочь его сыну?
— Почему вы выбрали именно меня? — спросила я, стараясь говорить как можно спокойнее, и делать вид, что все в порядке.
