Первоклассная учительница, дракон и его сын - Лариса Константиновна Петровичева

Когда читаешь книги о попаданцах, то и подумать не можешь, что нечто подобное может случиться с тобой.

С одной из таких книг все и началось. Анна Олеговна, наша завуч по воспитательной, зашла в мой кабинет, когда я вышла в учительскую. Вернувшись, я увидела, что она сидит за моим столом и перелистывает книгу с таким видом, словно ей в руки угодила коровья лепешка.

Я почувствовала, как кровь прилила к лицу и отхлынула. Ненавижу, когда шарят в моих вещах. Ненавижу, когда кто-то берет мое.

— Юля, ну это позор, — хорошо поставленным голосом сказала завуч. Для полного осознания позора она продемонстрировала мне обложку. На ней девчонка в джинсах и футболке удирала на метле от дракона. Книга называлась «Попаданка на курьих ножках»: моя ровесница оказалась в мире, где есть драконы, ступы с бабою Ягой и волшебные мечи.

— Почему? — спросила я. С первого года работы в школе мне не хотелось заводить себе врагов, но сейчас в ушах шумело от гнева.

— Ты учительница! — заявила Анна Олеговна. — Ты педагог! Пусть только что из института, но все же надо понимать! Эти книжонки — просто позор. Что будет, если дети это увидят? А родители?

Я пожала плечами. Подошла, вынула книгу из рук завуча и спросила:

— Ну и что? Обычная книга.

Почему-то считается, что учитель — это женщина без половых признаков, затянутая в серый костюм с юбкой ниже колена. Я не собиралась быть такой, но понимала: меня постараются заставить.

— Юля, это помойная книжонка! — процедила завуч. — Я, кстати, зашла как раз об этом с тобой поговорить. Я видела твои фотографии в соцсети, это… — подбородки Анны Олеговны затряслись от возмущения. — У тебя там снимки в купальнике!

Это было сказано так, словно на снимках я была не то что в купальнике — в компании пятерых голых негров. Ту фотографию я помнила: стояла возле бассейна с медалью в руке

— только что выиграла соревнования.

— Я занимаюсь плаванием, — холодно ответила я. — Профессионально. Как я должна быть одета в бассейне, в шубу?

Завуч поднялась, и я почувствовала, как в ней нарастает гнев. Она пришла сюда для того, чтобы услышать единственно верный ответ: ой, Анна Олеговна, я так виновата, я немедленно удалю эти фотографии. Вот у меня макраме есть и корзинки из газетных трубочек, подойдет?

Во рту сделалось горько. Я прекрасно понимала, что педагогический коллектив это болото старых жаб. Но пока мне было некуда больше пойти. Я не собиралась оставаться в болоте надолго, но…