* * *
После обеда Джолион отправился спать, и у меня появилось несколько свободных часов. Уложив мальчика, Мадс пришел в гостиную, где я рассматривала портрет рыцаря во всю стену, и предложил:
— Если хотите, то можем устроить вам небольшую экскурсию. В Малом музее недавно открылась выставка новой живописи. Несколько дико, на мой взгляд, но интересно.
Новая живопись? Должно быть, что-то вроде работ Кандинского.
— С удовольствием! — ответила я. — Мне надо побольше узнать об этом мире, раз уж я теперь здесь живу.
Мадс неопределенно пожал плечами.
— Он похож на ваш, насколько я знаю. Но у вас нет магии и драконов.
«И слава Богу!» — подумала я. У нас и без них хватало приключений.
— А вы умеете заглядывать к нам? — поинтересовалась я. Мадс кивнул.
— Да, есть технология. Смотреть можно, а вот проникать — очень трудно. Медир Кайлен потратил безумную сумму, чтобы вытащить вас.
Я вздохнула.
— Похоже, я все-таки несправедлива к нему, — призналась я. Мадс неопределенно пожал плечами.
— Я вижу, что вы хотите мальчику добра. И меня это радует.
Да, я всегда любила детей. Пошла в педагогический потому, что действительно хотела с ними работать, а не потому, что не хватило ума для чего-то другого. И мне было искренне жаль Джолиона, который не сумел справиться со своей потерей.
Мы все слишком много потеряли. И исцелиться могли только рядом друг с другом.
Вскоре автомобиль, похожий на хищника с глянцево блестящей шкурой, отвез меня в центр столицы из жилых окраин. Я завороженно смотрела в окно, чувствуя себя даже не деревенщиной, которая выехала в город, а пылинкой в сверкающих жерновах. Безумное количество машин, небоскребы, изумрудные россыпи парков, толпы людей, которые ничем не отличались от моих соотечественников — у меня даже голова закружилась.
— Смотрите-ка! — водитель указал вправо, и я увидела, как над тротуаром пролетела огненная комета и, ударившись о землю, рассыпалась облаком искр и превратилась в упитанного господина в дорогом костюме — небрежно помахивая портфелем, он направился в сторону одного из небоскребов.
— Тоже дракон? — спросила я. Водитель кивнул.
— Медир Хольц, генеральный директор «Аттика».
Только сейчас я окончательно поняла, что попала в другой мир. В нашем генеральные директора тоже звери, но не в прямом смысле.
Автомобиль остановился возле здания, похожего на античный храм. Выйдя вместе с водителем, я увидела пестрые растяжки и прочла: «Витус Кевели: новый взгляд». Должно быть, это он был представителем той новой живописи, о которой так скептически говорил Мадс. По ступенькам поднимались люди, экскурсоводы с яркими флажками возглавляли группы туристов, и мне вдруг сделалось жутко — настолько, что несколько секунд я не могла идти.
