83. Вице-президент. Совет интеллектуалам: никому не позволяй за себя представительствовать. Взаимозаменяемость всех достижений и всех людей и проистекающая из этого вера в то, что все должны уметь делать всё, в существующих рамках оказываются оковами. Эгалитарный идеал замещающего представительства – это обман, если только он не основывается на принципах отзыва полномочий и ответственности перед rank and file[49]. Наибольшей властью обладает как раз тот, кто сам занят делом меньше других и перекладывает на их плечи многое из того, чему он дает свое имя и из чего извлекает выгоду. Это выглядит как коллективизм, однако, по сути, означает, что он считает себя лучше других, исключает себя из труда в силу распоряжения чужим трудом. В материальном производстве, правда, принцип замещения имеет под собой деловые основания. Квантификация трудовых процессов, как правило, уменьшает различие между тем, о чем должен позаботиться генеральный директор, и тем, что относится к ведению оператора бензоколонки. Жалкой идеологией представляется мнение, что для управления трестом в современных условиях требуется сколько-то больше ума, опыта и даже наличествующего образования, чем для того, чтобы читать показания манометра. Однако в то время как в материальном производстве упорно придерживаются именно этой идеологии, дух подчиняется противоположной. Ею является утратившее прежние позиции учение об universitas literarum – о всеобщем равенстве в республике наук, – которое не только позволяет поручить любому функцию контроля за другими, но и должно обеспечить ему возможность выполнять то, что делает другой, столь же хорошо. Взаимозаменяемость подвергает мысли той же процедуре, какой обмен подвергает вещи. Несоизмеримое исключается. Но поскольку мысль должна сперва подвергнуть критике всеохватывающую соизмеримость, проистекающую из отношений обмена, то соизмеримость эта как духовное производственное отношение оборачивается против производительной силы. В материальной сфере взаимозаменяемость – это то, что уже возможно, а незаменимость – предлог, который этому препятствует; в теории, коей не приличествует вестись на подобную quid pro quo, предназначение взаимозаменяемости понятийного аппарата – распространиться даже на то, в чем заключается его объективная противоположность. И только незаменимость могла бы воспрепятствовать включению духа в сословие служащих. Требование сделать так, чтобы любую умственную деятельность мог осуществлять любой квалифицированный член организации, подаваемое как само собой разумеющееся, делает самого самоуверенного техника от науки эталоном духа: где же ему достать способность критиковать свою собственную технификацию? Таким образом, экономика порождает ту самую уравниловку, которой она сама и возмущается, вопя: «Держи вора!» Вопрос об индивидуальности в эпоху ее ликвидации должен быть поставлен заново. В то время как индивид, как и все индивидуалистичные способы производства, отстал от уровня развития техники и исторически устарел, именно на его стороне как приговоренного в противовес победителю вновь оказывается истина. Ибо он один сохраняет, пусть и в сколь угодно искаженном виде, след того, что оправдывает всякую технификацию и чего сама она при этом не дает себе осознать. В то время как ничем не сдерживаемый прогресс оказывается отнюдь не непосредственно идентичным прогрессу человечества, только противоположность прогресса оказывается способной дать ему прибежище. Карандаш и стирательная резинка приносят мысли больше пользы, чем целый штаб ассистентов. Только те, кто не отдается целиком индивидуализму духовного производства и не бросается очертя голову на сторону коллективизма взаимозаменяемости, эгалитарной и одновременно презирающей человека, могут надеяться на свободное и солидарное сотрудничество при условии несения общей ответственности. Всё прочее продает дух по дешевке в кабалу различным формам ведения бизнеса и тем самым, в конце концов, его интересам.
