, сольется с чистой бессознательностью, в буквальном смысле слова безумием, ибо по меркам утрированно реалистичного идеала внекатегориальной данности любое познание ложно, а верно – лишь то, к которому уже неприменим даже сам вопрос о том, верно оно или ложно. То, что речь здесь идет об очень далеко зашедшей тенденции, постоянно подтверждается в научной деятельности, которая вот-вот подчинит себе даже то, что осталось от прежнего мира, его беззащитные руины.
80. Диагноз. О том, что мир тем временем превратился в систему, подобную той, которую несправедливо видели в «расхлябанной» Веймарской республике нападавшие на нее национал-социалисты, свидетельствует предустановленная гармония социальных институтов и тех, кто их обслуживает. Незаметно созрело человечество, жаждущее принуждения и ограничения, налагаемого на него продолжающим существовать вопреки всякому смыслу отношением господства. Однако эти люди, которых поддерживает объективно существующий общественный институт, как раз сами заграбастали те функции, которые, по справедливости, должны были бы диссонировать с предустановленной гармонией. Среди позабытых ныне мудростей есть и такая: «Действие вызывает противодействие». Если действие становится достаточно сильным, то противодействие сходит на нет, и общество, кажется, начинает активно стремиться к энтропии за счет смертельного уравнения напряжений. Научной деятельности точно соответствует тот вид духа, который она обуздала: ученым нет больше никакой нужды учинять насилие над собой, чтобы убедить всех в том, что они добровольно и усердно контролируют сами себя. Даже представая гуманными и разумными существами за пределами своей деятельности, они, стоит им начать мыслить в рамках профессии, обращаются в застывший образ патологической глупости. Однако соискатели мест – а все ученые являются таковыми – испытывают при этом большое облегчение, так как вовсе не видят в запрете мыслить ничего враждебного. Поскольку мышление накладывает на них груз субъективной ответственности, препятствующей реализации их объективной позиции в производственном процессе, они отказываются от мышления, отряхиваются и перебегают на сторону противника. Нежелание мыслить быстро превращается в неспособность: люди, которые без труда находят хитроумнейшие статистические отговорки, как только доходит до того, чтобы саботировать познание, оказываются неспособны сформулировать ex cathedra[48]
