59. Взор его при встрече ослепил меня{164}. Женский характер и тот идеал женственности, в соответствии с которым он смоделирован, суть продукты мужского общества. Образ неискаженной природы впервые возникает лишь в искажении как противоположность последнего. Там, где мужское общество выдает себя за гуманное, оно суверенно взращивает в женщинах коррективу по отношению к самому себе и в этом ограничении проявляет себя как неумолимого господина. Женский характер есть отпечаток с позитива господства. Стало быть, характер этот столь же дурной, как и само господство. То, что вообще в буржуазной системе ослепления зовется природой, является всего лишь стигматом общественного членовредительства. Если верна психоаналитическая теорема, в соответствии с которой женщины воспринимают свое физиологическое устройство как следствие кастрации, то в своем неврозе они смутно догадываются об истине. Та, что, истекая кровью, чувствует себя раной, знает о себе больше, чем та, что воображает себя цветком, потому что так удобно ее мужчине. Ложь заключается в первую очередь не в том, что природу утверждают там, где ее терпят и встраивают в рамки, а в том, что то, что в цивилизованном мире выдают за «природу», есть чистое становление самому себе объектом, которое по своей субстанции максимально далеко от какой бы то ни было природы. Того рода женственность, которая зиждется на отсылке к инстинкту, неизменно есть именно та, воплощать которую любая женщина всеми силами – с мужскою силой – вынуждена себя принуждать: здесь самки суть самцы. Стоит только хотя бы раз, взревновав, ощутить, как подобные женственные дамы распоряжаются своей женственностью, пускают ее в ход по мере надобности, сверкают глазками, проявляют характер, как сразу же узнаешь, что на самом деле представляет собой пестуемое ими бессознательное, не тронутое интеллектом. Именно нетронутость и чистота бессознательного есть достижение «Я», цензуры, интеллекта, и именно поэтому они столь бесконфликтно подчиняются принципу реальности, свойственному рациональному порядку. Все без исключения женские натуры конформны. Тот факт, что Ницше, несмотря на всю присущую ему настойчивость, дойдя до этого, остановился и без поверки и опыта перенял образ женской натуры у христианской цивилизации, которой он в остальном столь основательно не доверял, в конце концов всё же подчинило напряжение его мысли буржуазному обществу. Он поддался соблазну подменить женщину женственностью. Исключительно отсюда проистекает его коварный совет «Не забудь плетку!»
