Подняв глаза, Даша окинула беднягу пингвина таким взглядом, что тому стало не по себе.
— Я не пойму, вы заодно, что ли? Какие кости? Завитки. Принесите мне селедочные завитки.
— Селедочные завитки? — Официант все еще сомневался. Один раз он уже опростоволосился и больше рисковать не хотел, кроме того, здесь явно не часто заказывали столь простодушную рыбу.
— Селедочные, селедочные! У вас же есть селедка?
— Обязательно.
— Так вот ошкурьте ее и завейте.
Полетаев тихонечко вздохнул.
— Господи, это же сколько мне придется давать на чай... — пробормотал он так же на родном языке.
Не поднимая глаз, Даша сухо отрезала:
— Если тебе жалко денег, то не надо было тащить меня в это снобское место. А уж коли позвал, то не провоцируй своими жлобскими комментариями.
— Снобские, жлобские... — Полковник жестом отпустил официанта. — Ты стихи писать не пробовала?
Даша поджала губы:
— Считаешь, подходящая рифма?
— Так ведь это смотря какой поэт...
— Слушай, Полетаев, я сейчас уйду, а ты останешься писать стихи в гордом одиночестве. Еще одно слово...
— Молчу, молчу!
— Вот и молчи.
— Вот и молчу.
Они помолчали.
— Так что я должна делать?
— Сейчас я тебе расскажу мой план...
Даша подняла палец:
— Одну минуточку. Я хотела уточнить, кстати, а что является для тебя самым дорогим?
— Ты, конечно, а что?
Даша тоскливо вздохнула:
— Ничего...
Пабло застегнул молнию до конца и беззвучно выругался. Ему было чертовски холодно, а застывшие на небе черно-серые облака не давали и малейшей надежды, что в этой забытой Богом стране, омываемой всеми холодными морями и ветрами на свете, даже к середине дня хоть на полградуса станет теплее. Красавец мулат был родом из Алжира, в его стране солнце светило всегда, море было теплым, ветер — жарким, а женщины — страстными. Там, на его родине, хватало музыки, фруктов и пряного аромата острых блюд, там хватало всего. Всего, кроме денег. И только потому он здесь.
Пабло подул на озябшие пальцы, ускорил шаг. Проклятый ветер! Ведь даже в Швейцарии, куда он переехал в поисках менее страстных, но более состоятельных женщин, даже там не было такого отвратительного сырого ветра, промораживающего тело до костей, словно кусок бекона, засунутый в морозилку. Пабло вытянул шею в надежде разглядеть над крышами домов остроконечные шпили замка, но тут же разочарованно втянул шею обратно — впереди было только небо. Похоже, он все-таки заблудился в путаном лабиринте старинных улиц. «Черт, надо было брать такси». Ну запомнил бы его таксист, так разве он один в этот замок сегодня приехал? А так ходи теперь тут, ищи его, мерзни как собака-
