— Кто? — плоским от изумления голосом переспросил полковник.
— Кадавр, — со вкусом повторила рыжеволосая. — То бишь искусственно выращенная тварь. Нет, не в том смысле, что ты тварь, а...
— Так, я все понял. — Полковник помрачнел и полез во внутренний карман пиджака. — Будь добра, избавь меня от своих нездоровых ассоциаций. Если хочешь, то, конечно, и Станислава можешь считать кадавром, а также антихристом или кем тебе еще вздумается, но...
— Одну минуточку, кто такой Станислав?
— Мой племянник. — Полетаев выложил на стол небольшую фотографию. — Вот, прошу любить и жаловать, Станислав Олегович Полетаев, кадавр-младший.
Даша наклонилась к снимку, зрачки удивленно дрогнули. Полетаевский племянник, если, конечно, это был он, мог и дяде дать сто очков вперед: к узнаваемым породистым чертам добавлялись бесшабашность молодости и чувственная дерзость красивого лица. Положа руку на сердце, он был чертовски хорош, этот самый племянник.
Полетаев заметил ее удивление и поспешил внести разъяснение:
— Вижу, Стас произвел на тебя сильное впечатление, но хочу сразу предупредить — ему всего двадцать, так что воспринимай его именно как моего родственника, и не более того.
Фраза прозвучала с совершенно определенным подтекстом.
Крылья веснушчатого носа сердито дрогнули.
— Родственника, — проскрипела, задетая за живое, Даша, — как же! Скажи честно, это либо твой внебрачный сын, либо любовник.
От злости Полетаев чуть не подавился сигаретой.
— Как треснул бы тебе по загривку! — рыкнул он. — Что за глупости ты вечно мелешь...
— Ладно, — Даша отмахнулась. — Рассказывай, какие проблемы у твоего... племянника. — Двумя пальцами она обозначила в воздухе кавычки.
— Станислав действительно мой племянник, без всяких там... — Полковник повторил ее жест.
— Ой, да Бог с ним, давай рассказывай.
— В принципе ничего особенного не случилось. Недавно он познакомился с одной девушкой...
— Поздравляю, — Даша откинулась на спинку стула. — С одной девушкой — это не с двумя.
— Да дай же мне договорить! — Полковник несколько нервозным жестом потушил сигарету. — Дело в том, что моему брату и его семье эта дружба не очень нравится.
Даша удивленно приподняла брови:
— Ты вроде сказал, что твоему племяннику двадцать лет?
— Двадцать. Совсем мальчишка... А девушка на три года старше.
— Это ужасно. — Даша сочувственно кивнула. — Младенец и Магдалина. За эти три года, пока твоему племяннику меняли подгузники, она успела предаться всем порокам мира. Мне даже страшно предположить, что будет, окажись они наедине. О нашем с тобой возрасте я вообще стараюсь не думать. Синьор Монтекки, предлагаю немедленно разлучить влюбленных — давай, траванем негодяйку крысиным ядом, зачем ждать зловещей развязки?
