— Ни с места, сволочи! — заорал я. — Если дёрнетесь, я его замочу.
Было плевать, используется ли в уголовной среде это выражение или нет, думаю, меня в любом случае поняли.
Я был убедителен как никогда.
На секунду меня пробила нервная дрожь. Вдруг, я ошибся, и это не ряженые бандиты, а самые настоящие сотрудники уголовного розыска. Может, у них оказался свой «барабан» в шайке Кузнецова, и мои коллеги устроили засаду.
А я сейчас творю лютый беспредел с совершенно невообразимыми последствия…
Мне стало не по себе от этой мысли.
Но решение уже было принято, Рубикон перейдён, а мосты сожжены.
— Ну, легавые! — словно в истерике завопил я. — Бросайте шпалеры, иначе разнесу башку вашему главному.
Чтобы продемонстрировать серьёзность намерений, я отвёл револьвер от виска заложника и нажал на спусковой крючок.
Какого лешего! Вместо выстрела раздался сухой треск.
Я повторил с прежним результатом.
Это не была простая осечка, похоже, мне нарочно подсунули охолощенный наган. Было темно и да и мало времени, я не успел как следует рассмотреть оружие…
И тут же покачнулся, получив внушительный удар чем-то тяжёлым по затылку.
Перед глазами всё поплыло, я покачнулся, пальцы разжались, выпуская «наган». Ствол гулко упал на пол, а вслед за ним, повалился и я, теряя сознание.
А потом так же резко очнулся, словно вынырнул откуда-то из глубины. Увидел смеющееся лицо Аристарха Михайловича, довольную улыбку Алтына. Затем откуда-то выплыла физиономия, показавшаяся мне смутно знакомой. Я определённо видел её прежде, только не мог понять где и при каких обстоятельствах.
Затем в мозгу зажглась лампочка. Стало ясно, почему я знаю этого типа.
Главарь банды Кузнецов собственной персоной.
— Что, Жора, голова болит? — участливо спросил он.
— Болит, — признался я. — А ты кто такой — мент?
— При других обстоятельствах я бы тебе отрезал язык, Жора, — с недоброй усмешкой произнёс он. — А так, прощаю на первый раз.
— С какой интересно стати?
— С такой, что ты теперь мой со всеми потрохами. А я — Кузнец. Слыхал про такого?
— В газетах читал, — признался я.
— Ну, в газетах чего только про меня не напишут, кроме правды. Ты главное — не боись! Я своих не бросаю и в обиду не даю. Так и заруби себе на носу.
Больше всего мне хотелось двинуть по его носу, свалить на землю и долго-долго пинать в бок, однако я лишь кивнул.
— Понял тебя, Кузнец.
Первая поверка пройдена, но где гарантия, что она же останется последней?
