— Как внутрь попадём?
— Через дверь, как все нормальные люди, — заявил Алтын.
Он скинул с плеч мешок и извлёк из него увесистую фомку.
— Знакомый инструмент?
— Доводилось встречаться.
— Обращаться умеешь?
— Могу, но с удовольствием посмотрел бы, как с ней обращается мастер.
— Тогда тебе повезло, Жора! Если у меня и есть какой-то талант, то он заключается в умении пользоваться этой штучкой.
Он подкинул фомку в воздух и тут же ловко поймал.
— Да ты прямо жонглёр. Тебе б в цирке выступать, — восхитился я.
— Мне и так неплохо. Значит так, Жора. Замок я вскрою, потом заходим внутрь, успокаиваем сторожа. Всё ценное кладём сюда, — Алтын похлопал по вещмешку. — На всякую ерунду и мелочёвку не размениваемся.
— А Аристарх Михайлович?
— Снаружи побудет.
То, что Аристарха Михайловича поставили на стрёме, показалось мне ещё более странным. Не того калибра этот человек.
Я сложил в уме два и два. Похоже, бандиты решили провернуть что-то поизящнее, чем просто повязать меня кровью.
Нет, до крови, конечно дойдёт, тут и сомнений быть не может, но сегодня затевалось иное испытание.
Кузнецову всегда была присуща некоторая театральность. Даже свои налёты он обделывал под видом обысков, а ордера и мандаты фабриковал так, что только опытный человек мог заподозрить неладное. И при этом размах был что надо, банда приезжала на нескольких грузовиках, оцепляла многоквартирный дом, в котором, как правило, проживали состоятельные граждане, а потом начинался спектакль, достойный подмостков МХАТа.
Короче, весь мир театр, а Кузнецов в нём один из режиссёров.
Как только я осознал это, мне сразу стало легче. Я понял, какой линии поведения буду придерживаться в самом ближайшем будущем.
Врага надо бить его же оружием, то есть театральной инсценировкой.
Алтын и впрямь оказался спецом, вскрыть внушительную дверь ему не составило особого труда.
Он чуть отстранился, пропуская меня вперёд.
— Прошу.
Мы юрко проникли в помещение.
И почти сразу зажегся свет, а в нас уставились стволы полудюжины револьверов.
— Руки вверх и не двигаться! Уголовный розыск!
Понимая, что находимся на мушке, мы замерли в позе манекенов.
От стены отделился мужчина лет тридцати с тонкими чертами лица и гибкой фигурой, облачённой в кожаную куртку явно не по сезону.
— Попались, субчики! — довольно произнёс он.
Помещение было тесным, нас разделяла всего пара метров, и тогда я решился.
Резко бросился вперёд, оказался возле мужчины в кожанке, вцепился в него и развернул на сто восемьдесят градусов, спрятавшись за ним. Одной рукой обхватил его горло, а второй приставил к его виску выданный Алтыном револьвер.
