— Правильно рассуждаете, — похвалил подполковник. — Именно так и надо соблюдать присягу, как соблюдали ее герои-фронтовики. А ну-ка, где у вас стенд о боевых традициях?
Такой стенд в комнате политпросветработы имелся, но был он очень невзрачный: красная ломаная линия боевого пути части на фоне силуэтной карты, портреты Александра Матросова и Юрия Смирнова, вырезанные из какого-то журнала, несколько цитат, напоминающих, в чем состоят боевые традиции, — вот и все.
— Да, тут по-прежнему не густо… Насчет пропаганды боевых традиций нам с вами надо потолковать, товарищ старший лейтенант.
Званцев вздохнул.
— Я понимаю, товарищ подполковник… Планы у нас хорошие, а дела пока нет.
Воронин не спешил с отъездом из роты. Рядовой Дробышев, хотя и основательно консультировался с Надей Смолкиной по вопросу покупки куклы с закрывающимися глазами, все же успел давным-давно приехать. Теперь, поджидая подполковника Воронина, он с самым серьезным видом объяснял Светланке устройство мотора.
А Воронин не спешил уезжать. Наметанным глазом присматривался к тому, что происходит в «хозяйстве» Лыкова, расспрашивал солдат об их службе, учебе, житье-бытье. Как будто все здесь и так же, как месяц-два назад, и не так же. Будто свежим ветерком повеяло над маленьким дальним гарнизоном!
Побывав у операторов и дизелистов, подполковник уже начал по крутой лестнице спускаться с бугра, когда увидел солдата, который карабкался по песчаному скату. Из рук солдата упругой змейкой разворачивалась рулетка.
— Кто там лазает? — спросил Воронин.
Алексей, спускавшийся первым, промолчал, а Лыков, следовавший за подполковником, неопределенно хмыкнул:
— Так, рационализатор один…
— Странным тоном вы о своих рационализаторах говорите!.. — Воронин задержался на верхних ступеньках лестницы. — Словно не рады, что они у вас есть.
— Порадуемся, когда будут результаты.
— Узнаю вас, майор. Вот что: вы оба идите в канцелярию, я сейчас…
С деревянных ступенек он спрыгнул в сторону и, с трудом удерживаясь на зыбучем склоне, бочком-бочком направился к солдату. К его удивлению, это оказался злостный нарушитель дисциплины ефрейтор Дзюба. Воронину не раз приходилось иметь с ним дело.
Ефрейтор кинулся навстречу подполковнику. Подав ему руку, помог взобраться на крошечную каменистую площадку, выступавшую из песка.
— Зачем вы, товарищ подполковник! Я мог бы подняться к вам на бугор…
— Почему же? Если надо, и я могу к вам спуститься. Что вы тут измеряете?
