Затем разговор зашел о панибратских отношениях между лейтенантом Крупеней и ефрейтором Дзюбой.
— На мотоцикле выезжали — Крупеня за рулем, а тот на багажнике, — хмурясь, говорил майор. — Механизировали это дело… Я им теперь сделаю парадный выезд! Пусть сидят в роте, если не умеют себя вести. Донжуаны!.. А ты, Кузьмич, потолкуй с тем и с другим. Сам-то я только накричу. Крупене скажи, что, если он не хочет из армии пробкой вылететь, пусть на первый план службу ставит, а не свои развлечения. Ну, тебя учить не надо, сам знаешь.
Званцев с удивлением смотрел на командира роты: что-то новое заметил он в отношении майора к людям, к их воспитанию. Лыков засмеялся:
— Удивляешься? Вот, мол, непостоянный человек. Раскрою тебе карты: кое в чем я действительно был не прав, заблуждался, как говорится. А в основном-то на дискуссию тебя вызывал: насколько ты крепко на своих позициях стоишь.
— Экзамен мне устраивали? — привстал Званцев.
— Вроде того. Ты уж извини, пожалуйста.
— Ну и как — выдержал я экзамен?
— В основном выдержал, а по некоторым статьям завалился.
— Интересно!.. Что же это за статьи?
— Да ты сиди, сиди. Об этих статьях я и хочу тебе сказать сейчас. — Майор молча повертел пепельницу, как бы собираясь с мыслями. — Вот ты берешься и за одно дело и за другое, за пятое и за десятое, а за главное, на мой взгляд, пока не взялся…
— За что именно?
— Не спеши вперед батьки в пекло, скажу! В душу человека ты пока не заглянул, замполит. Ты вот разговаривал с моим тезкой, с Гуревичем, поручение ему дал… А знаешь ли ты, что у него этой весной отцу трамваем обе ноги отхватило? Нет, не знаешь. Или взять, к примеру, лейтенанта Захарчука. Ну-ка вспомни, что ты о нем говорил?..
Мнение об этом офицере у Званцева сложилось очень хорошее: опытный специалист, умный, веселый человек. Впервые с лейтенантом Захарчуком Алексей познакомился у полосы препятствий, где тот занимался с экипажем своей радиолокационной станции. «Вяло, Васин, вяло! — кричал он солдату, который по-пластунски полз под колючей проволокой. — Смотри, как это делается». И он показал, как это делается! Взяв из рук солдата карабин, он проворной ящерицей прополз под проволокой, бегом пробежал по буму, преодолел ров, забор, барьеры. Где надо, Захарчук ловко колол штыком макеты, бросал болванки гранат.
— На десять секунд быстрее, чем полагается по норме! — с восхищением заметил сержант Савицкий, стоявший с хронометром в руке.
К замполиту Захарчук подошел запыхавшийся, возбужденный. Он был выше среднего роста, но тонкий, как прутик. Темная прядка волос прилипла к его вспотевшему лбу. Остановившись перед Званцевым, он отряхнул гимнастерку, улыбнулся:
