— Подожди, Анатолий, не перебивай. Взрослый, взрослый… А какой пример подаешь ты солдатам? Они же знают о твоих похождениях.
Крупеня отмахнулся:
— Подумаешь, дело великое: знают!.. Я офицер и имею право сам располагать своим свободным временем.
— Это верно, — вставил Алексей, — своему времени мы хозяева.
— Ну вот! — подхватил Крупеня. — К примеру, сейчас, на сон грядущий, сяду на собственный мотоцикл и совершу небольшую прогулку. Что в этом предосудительного, старший лейтенант?
— В этом ничего предосудительного нет.
— А вот он, мой дядька Савельич, точит меня за это. До вашего прихода у нас тут крупный разговор на эту тему произошел.
— Не морочь, Анатолий, голову старшему лейтенанту, — сказал Гарусов. Лицо парторга, вначале показавшееся Алексею застенчивым, было теперь упрямым и злым. — Знаем твои прогулки!
— На что намекаешь? Разве по пути не могу я заехать к приятелю, а? — На красивых губах Крупени появилась нахальная усмешка. — Как вы считаете, старший лейтенант?
— Конечно можете.
— В юбке его приятель! — бросил Гарусов, зажимая рукой горло и мучительно морщась.
Крупеня обиженно скривил губы.
— Ну это уж слишком!.. Подумаешь, блюститель нравственности!
Он порывисто надел гимнастерку и перед зеркалом начал застегивать пуговицы. Гарусов подошел к нему, положил ему на плечо руку.
— Не дури, Анатолий.
— Отстань!
— Не дури, говорю.
Не будь в комнате заместителя командира по политчасти, Анатолий, возможно, и послушался бы товарища. Лениво стянул бы с себя гимнастерку, бросил бы ее на стул: «Ну шут с тобой, давай зубрить твой английский!» Но присутствие Званцева словно подстегнуло Крупеню. Он злорадно ухмыльнулся, взглянув на Гарусова. Потом картинно козырнул:
— Итак, гуд бай!
После ухода Крупени офицеры некоторое время молчали. Они слышали, как скрипнула дверь сарая, как чихал и не хотел заводиться мотор мотоцикла. Наконец он затрещал отчаянно, разрывая вечернюю тишину. Треск мотоцикла постепенно удалялся — Крупеня выехал со двора.
Подперев рукой подбородок, Гарусов сидел у стола. Он смотрел в синий квадрат незанавешенного окна, прислушивался к замирающим звукам. Не меняя позы, сказал тихо:
— Вот этой музыкой вся рота извещается о том, что лейтенант Крупеня отправился на ночевку в Долгово. К буфетчице Кармен. Возвратится к утру. Ну и… соответствующие разговоры вокруг этого. Нехорошо!
— Хорошего, конечно, мало, — рассеянно подтвердил Алексей. — Вы парторгом давно?
Успокаиваясь или делая вид, что успокаивается, Гарусов присел к столу напротив старшего лейтенанта.
