Мальчишки | страница 97

Я лежал в постели. Весь дом ожидал результатов рентгена.

— Марта, как на дворе? — спросил я.

— Все так же. Ветер сегодня, Родя. Дождь.

Стеклянная песня дождя ворвалась в окно, и Марта поднесла к моим губам мокрый кленовый лист. От него пахнуло свежей землей.

— Марта, а Сенька приходил?

— Он тебе книги принес. Чудак. Ты еще начитаешься. «Алые паруса» Грина.

Марта ушла в клинику. Я остро вслушивался в дождь, а мама сидела в изголовье и часто поправляла одеяло. Прошел час, а может быть и два. Я разучился считать время. День и ночь — они разнились одним мазком: просто на синюю скатерть с белыми разводами опрокидывали громадную чашу чернил.

Когда Марта вернулась, мама отделилась от постели и зашуршала бумагой, потом охнула, но тут же сильно заговорила:

— Все хорошо. Тебя будет смотреть профессор. И рентген хороший. А сейчас чай вскипятим и покушаем.

Я остался один. В кухне говорили мама и Марта. Я услышал незнакомые слова: инородное тело. Это звучало непонятно и страшно.

Профессор сильными пальцами открывал глаза и спрашивал зачем-то, сколько мне лет. За меня отвечала мама, она волновалась и держала меня за плечо.

— Посмотрим глазное дно… Ждать рискованно. Завтра операция, — профессор говорил приятно и доверчиво. Наверное, он был седенький и в белом халате. Я поцеловал маму, хотел сказать: «Я сильный, за меня бояться не надо», но смолчал, надел длинный широкополый халат и, шлепая тапочками, пошел по коридору. На моем плече лежала рука профессора.

— Определите мальчика…

Судя по слегка зазвеневшему стеклу, мы остановились у двери палаты. Теперь я уже попал в женские ласковые руки, они пробежали по моему телу, разгладили складки халата.

— Как зовут тебя?

— Родион. Родя…

— Вот и хорошо. Меня Люда.

Ее голос журчал тихо и медленно.

— Вы, наверное, похожи на Марту?

— А кто такая Марта?

— Сестра моя…

— Да. Впрочем… Да, я похожа на всех. Сейчас на Марту. Вот твоя койка. Отдохни. Я скоро приду.

Где-то подле меня шел разговор.

— Новенький… Нас, значит, трое стало. Так ты, Саня, ждешь?

— Жду.

— А не придет, тогда что?

— Ждать буду.

— Пока не помрешь, да?

— Ждать буду, — упрямо крепился Саня.

Я попробовал их представить, нарисовать. Саня получался обязательно рыжим, а другой, с хитреньким голосом, казался черным и маленьким.

— А она красивая?

— Да, таких ты не видел.

— Видывал. Была такая, может покрасивше.

Стало тихо. Я скрипнул пружиной постели и закрылся по бинты одеялом. Оно кололо кожу. Я решил заснуть, но подкралась навязчивая мысль — «А вдруг так и останусь слепым. Вдруг…»