– За вами заедет зеленый «Вартбург».
– Данке шён.
– Ауф видерза-айн!
Тщательно обтерев трубку, я положил ее на рычажки и метнулся на кухню – потрошить холодильник «Розенлев». Булочка в целлофане… Сырок «Янтарь»… Колбаски «Охотничьи»…
Запихивая сухпай в карманы куртки, я покинул квартиру, на всякий случай отпирая дверь в перчатках.
Вызывать лифт не стал, ссыпался по лестнице и как ни в чем не бывало покинул подъезд, на ходу лопая свой «обед». К жующему юнцу меньше вопросов…
Страж ворот по-прежнему толокся на улице, но на меня старательно не реагировал. Обмирая, я зашагал прочь, но ни топота догоняющих ног, ни визга тормозов не раздавалось за спиной.
Спеша к «Тургеневской», лишь однажды напрягся, когда вдруг заслышал трель милицейского свистка.
«Не меня! – убеждал я себя. – Это не меня!»
Плотный милиционер сурово отчитывал толстяка в штатском, перебежавшего улицу не в положенном месте. Штатский виновато водил руками и воздыхал, а я с воскресшим удовольствием вгрызся в сэндвич – муза с полосатой палкой меня вдохновила…
* * *
Посольский «Вартбург» прикатил к самым дверям, а минуту спустя я «сдался немцам», знакомясь с социалистическим орднунгом.
Хорошенькая Катарина в вязаном платье сфотографировала меня, а пока она проявляла и закрепляла, деловитый геноссе Винцер каллиграфическим почерком заполнил мой загранпаспорт – синюю книжицу с золотым тиснением.
Отныне я Михаэль Шлак. Винцер, не мудрствуя, перевел русскую фамилию на немецкий.
– У вас замечательный выговор, Михаэль, – болтал он, не отрываясь от дела, – следовательно, языковая проблема – долой!
– Ну хоть что-то, – улыбнулся я, довольно вымученно, впрочем.
Геноссе, наверняка сотрудник Штази, вскинул на меня взгляд и сочувственно покивал.
– Геноссе Вольфу можно доверять, это человек чести и слова. О, Катарина! Готово?
– Да, Отто, вот.
– Гут…
…Двумя часами позже я протягивал свой паспорт молоденькому пограничнику в Шереметьеве. На мне – теплая кепка, очки с простыми стеклами, светленький паричок почти до плеч по молодежной моде. А я по легенде – корреспондент «Юнге вельт».
Погранец кивнул мне и улыбнулся.
«Пронесло…»
Еще полчаса томительного ожидания… Объявлена посадка…
«Ил-62» с броской надписью «Интерфлюг» засвистел турбинами. Хлопотливые стюардессы щебечут, подчас мило путая «русиш» с «дойч». Я пристегнулся, напряженно глядя за стекло на терминал «Рюмка». Никого… Ничего…
– Уважаемые пассажиры! Наш самолет совершит полет по маршруту Москва-Шереметьево – Берлин-Шёнефельд…
