После нескольких месяцев анализа Люси констатировала исчезновение своего (истерического) запора, не упомянутого раннее ни разу, как если бы известное правило>*: «Говорите всё, что вам приходит в голову…», – приобрело значение интерпретации>* без ведома главных действующих лиц аналитической сцены.
Стирание симптома, его превращение остается одним из самых прочных ориентиров психического изменения. Но нередко случается и обратное: первые шаги в анализе «приводят к плохому самочувствию», а тело>* по-своему отвечает на проявления бессознательного. Для Сесиль это приняло форму экземы, исчезнувшей в детстве, затем вернувшейся, локализованной на безымянном пальце, по ее словам, «на пальце для кольца». У Лео, которого мучили примитивные тревоги>*, психоаналитический процесс начался на фоне респираторных нарушений. После того, как тревога>* проложила себе соматический путь, этот путь остается открытым, в том числе и для нового психического>* конфликта.
Симптом работает, подобно сновидению>*, и является компромиссом: с одной стороны, он прокладывает путь фантазму, выражает его, пусть и делает это всегда смещенным, деформированным образом; с другой стороны, борется против его полной манифестации, защищается от нее. Этимологически симптом означает «совпадение знаков», он позволяет страданию и удовлетворению соединиться в одной точке.
Психоанализ появился, в первую очередь, из отказа от фронтальной, буквальной интерпретации симптомов, из отказа от надежды достичь разрешения симптомов, одного за другим, что привело бы лишь к их усилению или к поиску более надежного убежища; среди современных пациентов, проходящих психоанализ, немало тех, которых когнитивная и поведенческая терапия уже «излечила>*». У аналитиков отсутствует малейшее игнорирование или пренебрежение по отношению к симптому или к страданию; наоборот, присутствует уверенность, что симптом обладает силой загадки, что он наполнен смыслом, который предстоит расшифровать, а не является простой ошибкой, которую следует исправить, и что иногда требуется длительный анализ для полного исчезновения симптома.
Случается все же, например при депрессивном упадке, при витальном риске при анорексии>*, что тяжесть симптома не оставляет места другому выбору, кроме техники прямых интервенций.
«Работа скорби»… Как всегда, если что-то выражено ярко, такая экспрессия достигается за счет некоторой потери смысла. В психоанализе работают в первую очередь с тем, что очевидно, что лежит на поверхности: скорбь – это боль, уход в себя, нежелание и неспособность идти на контакт с окружающими, в целом это дезинвестиция внешнего мира… Но понятие
