Уже собираясь отойти ко сну, Фрейд видит, что в купе его спального вагона заходит усталый старичок, фантом, явившийся прямо из царства мертвых; он отдает себе отчет, что это его собственное отражение в зеркале, образ не его самого, а другого его-самого, неизвестного ему, воплощенного на миг в зеркале. Образ, соответствующий возрасту его артерий, в то время как у другого не было еще ни одной морщинки; первое Я принимает реальность, второе игнорирует ее или отвергает. Обычное расщепление Я, мгновенье деперсонализации, жути, беспокоящей странности – обычные «психотические» явления повседневной жизни, когда бессознательное выплескивается скорее извне, чем изнутри. Выходя от парикмахера, в зеркальном отражении витрины случайно встречаешься с глазами незнакомца – и тебе потребуется несколько мгновений, прежде чем узнать в нем себя.
Между Я и вытесненным существует дверь, которую Я подпирает, стремясь держать ее закрытой, тогда как вытесненное толкает ее с обратной стороны или, в крайнем случае, пытается проникнуть через окно. Между расщепленными частями Я существует окно, прочное и невидимое, которое мы способны заметить, лишь ударившись об него головой. В траншейной схватке, которое Я ведет с бессознательным, расщепление выступает как окопная линия. Будучи не в состоянии одному справиться со своим противником, Я расщепляется, чтобы спасти то, что еще можно спасти. Я разделяется, но делает это не для того, чтобы лучше властвовать. Психозы>* и перверсии>* часто к этому прибегают, уже не особо хорошо понимая, где проходит линия, разделяющая внутреннее и внешнее, психическую реальность от внешней реальности.
Психоанализ достаточно хорош, чтобы придержать дверь и позволить вытесненному войти и, в лучшем случае, освободиться от него. Но для того, чтобы воспользоваться несвоевременно открытым окном, у психоанализа нет «путеводителя», Оно>* просто приходит. Расщепление начинает расшатываться, прежде чем устраняется…
Невозможно повернуть время в обратном направлении, возвращение назад возможно только в пространстве. Понятие «временнуй» регрессии питает иллюзию возвращения на любой из этапов психосексуального развития вплоть до отправной точки, как это происходит при депрессии, когда больной, подобно младенцу, лишь спит и ест. Регресс ведет не столько в минувшие времена, сколько к тем точкам, на которых мы остались бессознательно
